Одна душа, много воплощений

Уайсс Брайен

Возможно, ваша мама много жизней подряд нажимает на ваши кнопки. Не исключено, что в других жизнях вы приходились ей матерью или нее кем-то другим, и вас не связывали отношения «мать-ребенок». Рано или поздно нам придется исцелить все наши отношения, и чтобы сделать это, нам нужно будет использовать все наши приобретенные качества и навыки, особенно сочувствие, сострадание, ненасилие и любовь. Общение — ключ к любым отношениям. Для этого процесса самое важное — любовь и открытость, а также безопасность, поскольку, если какие-то из ваших отношений могут представлять для вас угрозу, то вам не следует их поддерживать.

Как вы создаете среду для безопасных отношений? В первую очередь,

знанием того, что существует много способов общения — слова, мысли, язык тела, выражение глаз и лица, прикосновение, и каждому из них следует уделять внимание. Кроме того, вы должны понимать, что душа, с которой у вас отношения, возможно, была важна для вас многие века, на протяжении многих прежних жизней, и так же может оставаться важной для вас в века грядущие.

Одну мою недавнюю пациентку повергала в трепет одна лишь мысль о том, что ее созависимые отношения с оскорблявшим ее мужчиной, от которого ей удалось сбежать, еще не закончились. Она понимала, что этот человек может вернуться к ней в будущей жизни. «Как мне этого избежать? — спрашивала она. — Я не хочу, чтобы он возвращался».

Ответ таков: обеспечить, чтобы в вас не оставалось никаких внутренних зацепок, которыми вы можете притянуть его обратно — ни гнева, ни насилия, вообще ничего негативного. Если вы выходите из отношений с любовью, сочувствием и состраданием, без каких-либо мыслей о мести, ненависти и страхе, то делаете правильно.

Вы можете решить для себя навсегда порвать отношения с этим человеком или с этими людьми, и взаимодействовать только с теми, с кем чувствуете родство, — только с теми, кого вы любите в самом широком понимании этого слова. В будущих жизнях вы окажетесь вместе со многими из ваших близких, встретите родственные души, поскольку вы функционируете как семья душ. Другие, прежде чем влиться в ваше сообщество душ, будут догонять вас, стараясь усвоить уроки, которые усвоили вы.

Один из наиболее трогательных примеров отношений в действии — это история Брюса. В прошлом году Брюс пришел ко мне в ужасном виде. Как он сам говорил мне, он страдал от симптомов хронической тревоги: бессонница, учащенное сердцебиение, внезапные вспышки ярости, периодические попойки. Ото был человек неопределенной внешности, с влажными глазами и руками, с темными, коротко стриженными волосами, в которых начала проглядывать лысина. В его речи проел вживались каденции, характерные для Среднего Запада: он был родом из Милуоки, хотя последние два года жил в Майами вместе с Фрэнком, продюсером, который был на пятнадцать лет старше ого (Брюсу было тридцать пять). Фрэнк имел связи с одним из наших региональных театров, и когда-то сделал себе блистательную карьеру, однако череда неудач подорвала его репутацию и снизила доход, заставив перебраться из особняка в Лос-Анджелесе в скромный дом в Корал Гэйбле. Эти обстоятельства превратили его из остроумного и жизнерадостного человека в нытика, который отчасти выплескивал свою депрессию на Брюса, позволяя себе язвить в его адрес и унижать его перед людьми. В последнее время они часто пускались друг с другом в перепалки, как один на один, так и публично, хотя ни один из них не хотел рвать отношения.

Брюс был костюмером. Они познакомились, когда Фрэнк нанял его для изготовления костюмов. Они быстро вступили в физическую связь. Они оба предпочитали держать свои отношения в тайне, из-за этого жили порознь в Лос-Анджелесе и поселились вместе, только переехав в Майами.

Когда я спросил Брюса, почему он не порвет с Фрэнком, если характер Фрэнка так сильно изменился в худшую сторону, он ответил:

— Я люблю его, каким бы он ни был.

— Да, но если вы разъедетесь с ним, это ведь не

будет означать, что вы вообще перестанете видеться. Просто ваш разъезд ослабит влияние Фрэнка на вас, — сказал я. — И это могло бы в некоторой степени снизить вашу тревожность. Каким образом он вас унижает?

— Называет меня в присутствии друзей гомиком или своей барышней, а также, когда мы остаемся один на один, заставляет меня делать то, чего я не люблю — в отношении секса.

— И вы не даете ему отпор?

— Иногда даю. В последние месяцы чаще. Порой мой гнев находит другие способы выражения. Но, чаще всего, я держу свой гнев в себе, не выплескивая наружу. Особенно в постели.

Говоря, что гнев находит другие способы выражения, вы имеете в виду попойки, так?

— Я срываюсь на барменов и проституток.

— Проституток мужского пола?

— Разумеется, — ответил он, слегка содрогнувшись, видимо, при мысли о самой идее спать с женщиной.

— Вы часто их посещаете?

— Нет. Время от времени.

— И зачем они вам?

— Когда я устаю от боли, которую причиняет мне Фрэнк, я хочу сделать больно кому-то другому.

— Физически больно?

Он снова содрогнулся.

— Я заставляю их делать то, что был вынужден делать с Фрэнком.

Странная месть, подумал я.

— А почему бы вам не оставить их в покое и не перенаправить свой гнев на человека, который провоцирует его в вас?

Минуту помолчав, он ответил:

— Я не уверен, что смогу показать Фрэнку всю глубину моего гнева. Это слишком опасно. Но теперь я больше не сплю с проститутками.

— Что ж, хорошо. Это уже начало.

Его и без того влажные глаза наполнились слезами.

— Нет. Для меня все плохо, — ответил он, покачав головой.

— Почему? Кажется…

Тут он прервал меня.

— У меня СПИД. 51 не хочу никого заражать.

За последние месяцы общее состояние Брюса сильно ухудшилось. У него обнаружили язву желудка. Кроме того, недавно по непонятным причинам начало кровоточить родимое пятно на животе. Ему сделали биопсию, но рака не обнаружили, после чего его паника слегка поутихла. Тем не менее, большой шрам, образовавшийся в том месте, время от времени становился свекольного цвета, и из него немного сочилась кровь. Он снова обратился к врачу и ему поставили диагноз СПИД. «Скорее, подтверждение моих страхов, чем просто диагноз» — признавался он. У него взяли анализы. Диагноз был подтвержден две недели назад. Именно поэтому Брюс и договорился со мной о встрече.

Я сказал, что могу помочь избавиться от тревоги и разобраться в отношениях с Фрэнком, но не могу его вылечить от его болезни, хотя сейчас широко используются «коктейли», которые замедляют этот процесс и продлевают жизнь.

Его лицо отметила глубокая печаль.

— Зачем мне жить лишние годы, когда я не могу наладить свою жизнь.

— Тогда позвольте задать вопрос: Ваши родители знают о том, что вы — гомосексуалист?

— Теперь знают. Я долго скрывал от них, даже выдумал девушку из Калифорнии, о которой им писал. Но когда мы с Фрэнком переехали сюда и начали жить вместе, родители узнали всю правду.

— Какова была их реакция?

— Шок. Отвержение. Верите или нет, они говорили: «Неужели от этого нет никакого лекарства?» Думаю, что они больше всего обеспокоены тем, как бы их друзья не узнали об этом. Прежде всего, это — Средний Запад, который отстал от всей страны на сотню лет. — Брюс театрально схватился за лоб. — Какой позор!

Я невольно рассмеялся.

— Они — хорошие добрые люди, просто не сведущие в этом вопросе, — продолжал он. — Когда я приезжаю к ним домой, они встречают меня с любовью и уважением. Проблема в моем брате.