Одного поля ягоды
Шрифт:
====== Глава 48. Натурфилософия ======
1945
Интерес Гермионы к аврорам озадачивал Тома.
Лично он старался по возможности не замечать их. Ему претило их повсеместное присутствие, что им всегда надо было спрашивать: «Почему? Что Вы делаете? С кем встречаетесь?» — будто староста школы Хогвартса был обязан отчитываться перед кем-то, кроме работников Хогвартса. И ему было много чего неприятного сказать о том, как они и дальше узурпировали его власть, беря на себя расписание ночных патрулей, инспекцию спален и конфискацию контрабандных предметов. Не то чтобы он хотел сам заниматься этими делами, но ему нравилось делегировать их всегда послушным старостам. Они были благодарны каждому обрывку нудной работы, снизошедшей
Он молчал о своих подозрениях о вовлечённости авроров в дела Хогвартса, даже когда Гермиона поделилась своими догадками, достав лондонские газеты, чтобы отслеживать состояние магловской войны. Она думала, Министерство принимает меры, потому что получило данные разведки о подозрительных действиях Гриндевальда на Континенте, и он не стал её поправлять. Он определённо не стал признаваться в собственной связи, если это можно было так назвать, с Гриндевальдом. Которой не существовало, насколько он мог судить, ведь он никогда не взаимодействовал с Гриндевальдом. Не напрямую, во всяком случае, но если это было достаточно правдоподобно для «правдоподобного отрицания»{?}[(юр.) поведение, при котором лицо, совершившее действие или отдавшее распоряжение, сохраняет возможность в дальнейшем отрицать свою вовлечённость без большого риска быть уличённым во лжи], кто он такой, чтобы торговаться о незначительных деталях?
Он так прямо и сказал об этом Гермионе, когда они шли по мосту виадука, одному из немногих мест, считавшихся «допустимыми», а также слишком непопулярными, чтобы частные разговоры пар могли быть замечены другими и подслушаны для школьных сплетен.
— Могут быть и другие причины интереса Министерства, — мягко сказал Том, облокотившись о перила, чтобы посмотреть на заполненную льдом пропасть у основания моста. По мере ослабевания хватки умирающей зимы лёд на Чёрном озере начал отступать, но самые глубокие тёмные расщелины холмов нагорья оставались замёрзшими до раннего мая. — Я, конечно, не берусь судить. Но авроры, похоже, очень уютно чувствуют себя за столом с Дамблдором во время трапез, хотя и не кажется, что ему самому особенно уютно. Будто бы они чего-то хотят от него. Будто они ждут решения. Ждут… чего-то.
Том выпустил раздражённое облако пара изо рта и достал палочку:
— И они не одиноки. Полагаю, мы все затаили дыхание, придя к разным логическим выводам о том, что нас ждёт в будущем.
— В чём, ты думаешь, дело? — спросила нервным голосом Гермиона, прижавшись к его боку, чтобы успокоиться.
— Это может быть множество вещей. Циничный ум способен изобрести бесконечное разнообразие катастроф. В конце концов, чья-то догадка окажется верной, и слишком ужасающая возможность, чтобы даже думать о ней, заключается в том, что это может быть твоя собственная, — пожал плечами Том. — Лучше об этом не терзаться, скажу я, и сфокусировать свои намерения на изменения, которые ты можешь сделать для этого мира.
Он направил свою палочку на сторону моста:
— Инсендио!
С громким «вуш» ослепительный поток огня вырвался из кончика его палочки, который он направил так, чтобы поддерживать форму одного луча пламени и достичь как можно большего расстояния, не отдавая свою энергию морозному ветру. Если он сможет расплавить лёд на дне пропасти, его магия может эффективно заменить смену сезонов. Люди обычного ума задумывались лишь о небольших изменениях или не задумывались о них вовсе. Если Том должен был ограничиваться только тем, на что он сам способен, то он должен был сделать так, чтобы это ограничение не стало препятствием для масштаба его амбиций.
— Для нас с тобой, Гермиона, будет лучше, если мы…
— Том! — вскрикнула Гермиона, достав собственную палочку. — Вентус!
Удушающая стена жара выросла перед Томом, опаляя его брови и забирая его
— Это было так глупо и недальновидно с твоей стороны, — заметила Гермиона, шмыгнув. — Эксперименты с сочетаниями конфигураций заклинаний могут быть интересным упражнением магии, но не стоит забывать, что, хотя магия — это, ну, магия, правила натурфилософии всё ещё применимы к заклинаниям, которые манипулируют физическими элементами. Магический огонь производит настоящее тепло, а тепло должно идти куда-то. Это основы термодинамики. Тебе лучше не делать этого в закрытой комнате, ни один из классов здесь не укреплён артиллерийскими оберегами, как подвал дома.
— Я, может, и глупый, но я настолько глупый, — обиженно фыркнул Том и убрал палочку. Освободив руки, он захватил Гермиону в объятие, завернув её в складки плаща. — Глупый человек разве может сделать это? Посмотрите, моё запатентованное и особенно исключительное беспалочковое, невербальное заклинание Исчезновения. О нет, куда пропала староста школы?
Взвизг Гермионы был приглушён шерстяной тканью, которая закрывала её по самые уши:
— Том, Том, выпусти меня! Ты такой дуралей!
— Контрзаклинание: «Том Риддл — самый блистательный староста школы на свете», — сказал Том, держа Гермиону ближе, плащ был обёрнут вокруг её головы как разделительная штора. Когда она подняла взгляд, и слова протеста готовы были сорваться с её губ, он увидел, что она широко раскрыла глаза и затаила дыхание. — Давай, Гермиона, я знаю, ты можешь сказать это. Всего лишь несколько коротких слов…
— Том Риддл — самый…
— Нет-нет, — осадил её Том. — Ведьма ты или нет? Помни, это волшебное заклинание.
— Том!
— Ты не можешь просто произносить слова, Гермиона. Ты должна говорить их от чистого сердца.
Гермиона спрятала лицо в его воротнике, чтобы подавить смех.
Том сжал её крепче, положив подбородок на её макушку. Пока лёд трескался и стонал в расщелине внизу, он размышлял о возможности оставить Гермиону под своим плащом навсегда.
К концу февраля Том проследил за достаточным числом пересменок авроров, чтобы знать, когда и где получится прокрасться и остаться незамеченным. Уверенный в знаниях их обходов и заведённых порядков, Том наметил очередную экскурсию для «совиной доставки» на один из выходных в Хогсмиде. Или, точнее, они с Ноттом попытались наметить одну. Это прошло не так успешно, как первая партия, по причине досадливого и непредсказуемого осложнения.
Первая часть прошла безупречно. Они выскользнули в загон для коз на заднем дворе «Кабаньей головы» и аппарировали за сараем. Никто не заметил «крак» их ухода за блеянием ухоженных коз.
Поднявшись в семейную совятню Нотта, Том открыл шкатулку с зельями и выбрал хрустальный пузырёк яда василиска. Осталось лишь три, и ему вскоре придётся собрать у василиска ещё. Из-за патрулей авроров было сложнее выкрасть лодку из лодочного сарая Хогвартса, чтобы посетить василиска, принимающего солнечные ванны на пляже. Но это не было невозможно, не для кого-то с его способностями.
Он проверил остальные стеклянные флаконы в шкатулке для зелий: яд акромантула, экстракт бадьяна, восстановитель крови, несколько туб зелья для облегчения боли, перелитые в большую бутылку из ванной при спальне с этикеткой «СРЕДСТВО ОТ ПОХМЕЛЬЯ». Напиток живой смерти, который он использовал, чтобы держать своего питомца-паука в стазисе, пока он уезжал на каникулы и не мог приносить ему еду. Он знал, что ему нужен план, как вывезти акромантула навсегда до последнего дня школы, потому что будет отъявленным расточительством оставить его в Хогвартсе. Иначе Хагрид сможет найти его и восстановить свои права собственности, и Том знал, что Хагрид был безответственным смотрителем за чудовищами.