Огненный меч Империи
Шрифт:
В комнате без окон, освещённой только свечами в канделябрах, расставленных в нишах, спрятанных в стенах, намечался своеобразный экзамен. Ирина Григорьевна сидела на стуле, положив ладони на колени, и с нетерпением ждала представления. Полина же, стоявшая за её спиной, заметно нервничала, хоть и старалась себя не выдавать. Руки она сцепила в замок, чтобы пальцы не дрожали, и губу закусила с той же целью. Причём, огонь Полину нисколько не пугал, зато неприкрытая мужская нагота — более чем. И ведь не впервой видеть ей Михаила Арсеньевича без одежд, а всё никак привыкнуть не могла. Хозяйка благодушно над нею посмеивалась, что уверенности
— Полина, — говаривала бывало она, — он же сейчас как дитя малое! Да что он тебе сделает?
«Сделает не сделает», — пыхтела про себя Полина, — «а уж точно не дитя! И не малое!»
Справедливости ради, Михаил Арсеньевич нарочно её никогда не смущал. Он и сам не привык так часто не по определённому делу обнажаться перед дамами, тем более перед невинными девицами. Да что поделаешь, раз с огнём так быстро договориться не получалось. Теория о том, что подчинить его невозможно, как это было с другими магиями, оказалась верна. Только договариваться и никак иначе. И приходилось действовать наощупь, потому что Михаил Арсеньевич Морозов, по сути, являлся первопроходцем на пути магии огня. Если были и другие выжившие после попыток приручить пламя, то широкой общественности об этом не сообщали.
— Михаил Арсеньевич, Вы готовы? — поторопила его Ирина Григорьевна, чуть подавшись вперёд. Ей не терпелось проверить, удастся ли им закрепить то, чего они добились за последнюю неделю. Например, вчера её любимейший халат остался совершенно цел, Михаил Арсеньевич таким образом оплатил себе и своему слуге предыдущие полмесяца, которые прожил в доходном доме в долг, потому что умудрился сжечь одну из штор в личной гостиной Ирины Григорьевны. И ведь не было нужды в неё заворачиваться! Да что она, почтенная вдова, там не видела! К тому же после стольких совместных магических опытов колдунья почти перестала воспринимать его как мужчину. Почти. — Михаил Арсеньевич, Вы меня слышите?
— А? Что? Да…
Он немного задумался, повторяя про себя всё, что должен сделать, чтобы и сегодня поладить с огнём. В конце концов, он обязан не подвести ни свою наставницу и помощницу, ни Полину, без знаний и снадобий которой пришлось бы туго, ни Арсения, на деньги которого и была куплена одежда, в которой Михаил сейчас и собирался сейчас испытать самого себя.
Сглотнув, он несколько раз вдохнул и выдохнул, прикрыл глаза и прислушался к себе. Ирина Григорьевна и Полина больше не издали ни звука, за что он был им безмерно благодарен.
Главное, не торопиться и оставаться спокойным — огонь не терпит суеты. Как и не терпит грубости и напора — урок стоил Михаилу новеньких брюк, их ему на своё жалование купил Арсений. Так виноватым горе-колдун не чувствовал себя очень и очень давно. Неприятное чувство, да и осадок до сих пор не исчез.
Михаил затих, вслушиваясь в себя. Где-то там внутри, в полной темноте забрезжила искорка, она постепенно разрасталась, но в какой-то миг замерла, будто ждала чего-то. Торопить её Михаил не стал — знал, что может не справиться, если поспешит. И тогда искорка, поняв, что её ни к чему не принуждают, сама потянулась к колдуну, к его сути, к его душе. Приятное тепло заполнило всё его тело, а пламя растеклось по венам, перекрашивая их цвет из неприметного синего в ярко-огненный. Но и то было лишь одним из первых шагов.
Полина зажмурилась — и раньше видела подобное начало, — хозяйка же её, наоборот, ещё шире распахнула глаза, чтобы не пропустить
А Михаил меж тем продолжал. Он не думал ни о зрительницах, ни о том, что у него может что-нибудь не получиться. Сейчас он был один на один со стихией. Они будто узнавали друг друга, привыкали. Все предыдущие попытки прийти к взаимопониманию вполне можно было бы назвать успешными, однако всегда чего-то не хватало. Но чего?..
Постепенно маленькая искорка, разгоревшаяся и увеличившаяся в размерах, начала вытягиваться, принимая форму, чем-то похожую на человеческую, но лишь отдалённо. Ни рук, ни ног, ни лица на некоем подобии головы не было, однако сомнений не возникало — существо живое.
Михаил протянул к нему бесплотную руку, и огонь несмело двинулся навстречу.
«Ты и я едины…» — осторожно произнёс несуществующими губами огненный колдун, только сейчас догадавшись, что же он так долго упускал. — «Ты и я едины… Ты и я едины!»
И пламя, ослепительно вспыхнув, потоком разлилось по телу Михаилу, срослось с его душой. Отныне они и вправду стали единым целым.
— Матерь Божья Пресвятая Богородица… — Ирина Григорьевна потрясённо взирала на огненное чудо перед своими глазами.
Полина же, вцепившись пальцами в хозяйский стул, стояла с раскрытым ртом и, кажется, забыла как дышать.
И было чему поражаться: там, где только что находился Михаил Арсеньевич Морозов, появился человек, полностью сотканный из огня. И только одежа и обувь напоминали о том, что существо когда-то было колдуном-изгнанником из рода Вяземских.
Постепенно черты Михаила начали проступать, а огонь впитывался в его кожу до тех пор, пока не остался только на кончиках пальцев рук.
— Ирина Григорьевна, Полина, вы это видите? — Он и сам не верил, что всё получилось. — Видите?!
— Полина, открывай глаза! — скомандовала хозяйка, уверенная, что та до сих пор стояла зажмурившись. — Ба, да ты и так смотришь! — расхохоталась она. — Михаил Арсеньевич, мы видим, мы всё видим! Ух, наконец-то! Полина! Это надо отметить!
Ирина Григорьевна чуть ли не приплясывала и боролась с тем, чтобы не подойти к подопытному-подопечному и хорошенечко его ощупать. Во-первых, опасно. Неизвестно, насколько хорошо колдун владел и собой, и магией. А во-вторых, Полина тогда снова начнёт невесть что о ней думать. А что тут думать? Это же такое событие! Впервые за историю человечества — может, и не так, но пусть сперва докажут обратное! — удалось освоить магию огня.! — Полина, это нужно отпраздновать! Беги на кухню! А мы тут с Михаилом Арсеньевичем дальше сами…
Уговаривать Полину не потребовалось, и она резвой козочкой помчалась заказывать ужин в хозяйскую гостиную.
— Ну что ж, Михаил Арсеньевич, — жмурясь от предвкушения, заговорила колдунья. — Пожалуйте в мой кабинет. Пока там ужин готовят, мы с Вами побеседуем. Только, будьте добры, потушите пальцы — у меня в кабинете много ценных бумаг.
Михаил почти её не слушал, он сосредоточился на ощущениях. В пальцах слегка покалывало, но в остальном он чувствовал себя совершенно обычно, если не считать чудеснейшего расположения духа. Давненько он не был настолько доволен собой! Да и был ли вообще?