Ох уж эта Алька

Мачальский Дмитрий Викторович

Земля дрожит, ветер воет, молнии полыхают как сумасшедшие! А посреди этого страха - ужас из ужасов, рычащий как сто дизелей черно-золотой вихрь. Кони, ишаки, мулы - всё разбежалось без оглядки, только копытами сверкнули. Лишь люди, укрывшись за камнями, глядели во все глаза на это светопреставление.

Сколько оно продолжалось, никто определить не смог, но в какой-то момент начало светлеть. Край клубящейся мглы приподнялся, и в щель между тучами и горизонтом выглянуло Солнце. Прореха эта расширилась, открываясь будто глаз сказочного дракона, а Солнце вспыхнуло, как его зрачок, заливая ущелье

розовым закатным светом. И в свете этом исчез бешеный вихрь, остался только сияющий золотом конь, а на нём... девушка, такая же светящаяся и золотистая. Конь со своей всадницей сделал шаг в сторону солнечного "зрачка" и... растворился в нём.

– А утром, - закончила Ирина Михайловна, - экспедицию нагнал эскадрон пограничников. Оказывется, кто-то из местных не выдержал и побежал на заставу: "Ваша ходи где басмач! Совсем плохо будет!". Погранцы торопились как могли, но досталось им только отловить остатки банды по окрестным горам. А наши два дня собирали оборудование и лошадей, после чего продолжили работу... уже без Айши. Вот такая история.

Муха, который конечно слышал это уже десять раз, воспользовался случаем и всё время рассматривал сбоку Альку. В кои-то веки, это можно было делать совершенно безнаказанно - девчонка не отрывала восторженного взгляда от бабушки. Даже губами шевелила, как бы повторяя про себя. И вдруг, на кульминации она "схлопнулась"... "погасла"... "уснула", почти прикрыв глаза верхними веками. Только пальчики едва заметным движением цепляли ногтями материал скатерти. Бабушка тоже это заметила.

– О-о! Кажется наша Аля тоже странно себя чувствует... в полнолуние, - пошутила она, взявшись доливать заварку по чашкам.

– Нет... да...
– встрепенулась Алька.

Испуг был настолько явный, что бабушка даже растерялась:

– Да не принимайте всё так близко к сердцу! Может и не было ничего такого.

– А можно спросить, - удивительно робким голоском попросила Алька. Признать в ней недавнюю розбышаку могли бы только люди, хорошо знавшие это непредсказуемое "явление природы".

– Господи, конечно можно!

– Вы кажется сказали - "асмани"...

– "ОсмонИ", - поправила Ирина Михайловна.
– По-таджикски - "небесный". Видимо, так звали коня. Потом узнали, что в тех местах басмачи вырезали целый кишлак. Похоже, и Айша, и конь были оттуда.

– А... почему "джинна"?
– Алька начала потихоньку оживать.

– Ой, это вообще не берите в голову!
– усмехнулась Ирина Михайловна.
– Это наши острословы так окрестили. Местные говорили "дэв" или "сив", но как-то не прижилось... Аля! Ну что вы так расперереживались, я прям не знаю...
– укорила она девчонку, которая опять попыталась "зависнуть".
– А давайте я вам еще бутербродик с вареньем сделаю? Это, знаете ли, очень "скусно"...

Проводить девушку естественно и непринуждённо не получилось. Будучи галантно вдета в свою куртку, она тут же начала по-быстрому прощаться, причем первому подала ладошку растерявшемуся Мухе.

– Ну, спасибо... До свидания...

– Постойте, - пришла на выручку бабушка, - Поздно уже, сейчас Женька вас проводит.
– И гневно посмотрела на внука, мол - чего стоишь, бегом одевайся!

Теперь

они шли улицей, в свете уже включившихся фонарей, и Муха никак не мог начать подходящего разговора. Алька продолжала играть в "задумчивого кенгуру": разговора не поддерживала, на вопросы отвечала односложно и вообще, не в попад.

– А знаешь, как меня Евгением назвали?
– брякнул он, уже отчаявшись расшевелить подружку.

– Знаю, - неожиданно "проснулась" Алька.
– Ты маленький был, к тебе подкрались и назвали.

И оглянулась - зараза!
– проверяя реакцию. Ну как с ней разговаривать! Прям, на прицеле держит своими "бойницами". О, уже и ухмыляться начала. Иронично так! Понимающе... "Как человек, который всё про тебя знает", всплыла в голове цитата из какого-то фильма. Глазки всё Уже, улыбочка хитрее... "Капец! Я, кажется, опять краснею"...
– понял Муха и покраснел.

Алька наконец прекратила издевательство и отвернулась, но только для того чтобы хоть как-то укрыть сдавленный "хрюк". После чего возвела очи горе с выражением безнадежной скорби.

– Так будем рассказывать или шо?

– Чего рассказывать?

– Мухаааа!
– простонала Алька в небеса и даже рыкнула от избытка чувств.
– Не тупи. Был же нормальным человеком...

– Ну был, - грустно согласился Муха.

– А теперь шо?!

– А теперь - вот!

– Ну не съем я тебя, - клятвенно пообещала Алька.
– Не! Съем!

– Да-а-а!.. А вдруг понадкусуешь?

Алька подозрительно зыркнула - убедиться, что не ослышалась.

– Фу-ух! Кажись, будет жить, - констатировала она диагноз, схватила парня за локоть и решительно поволокла вперед.
– Ну всё, колись, давай, за что тебя так жестоко...

– В честь деда.

– И всё?!

– Всё.

– А я тут губу раскатала...

– Закатывай обратно.

– Нахал!

– Ну так...

Пока они так мило беседовали, впереди на скамеечках нарисовалась компания местной гопоты. Скверик был безлюдный, время позднее и Муха начал заметно сбиваться с шага. Алька не пременула за это учепыться.

– Что ты, волчья сыть, травяной мешок, спотыкаешься?!
– грозно продекламировала она.
– Видишь друга, али недруга?

Муха вообще остановился и обиженно нахмурился.

– Ой!
– всплеснула рукам несносная подружка.
– Шо это с нами случимши? Шо это мы в лице переменимши? Никак мы испугамши?

– Я?!!
– вспухнул Муха, до глубины души возмущенный таким предположением.
– Я боюсь?!
– Потом набрался мужества и решительно заявил: - Да! Я боюсь. Пошли обратно, а?
– попросил он с тихой надеждой.

"Вот они - современные мужчины!" - скривился в саркастической усмешке Алькин рот. Она немного пораздумывала, сунув руки в карманы и покачиваясь с носка на пятку, потом повернулась и вразвалочку пошла себе дальше. Муха чуть запоздал, но тоже поплёлся следом. А что делать?

– Аля... ну Аля!.. Может обойдем?
– ныл он.
– Я всё-таки скрипач...

– Да-а-а, скрипач не нужен, - согласилась та, не оборачиваясь, но ходу не сбавила.
– Не дрейфь, прорвемся!

Мухе ничего не оставалось, как пристроиться. "Может знакомые?
– решил он.
– Общага все-таки..."