Октябрь, который ноябрь
Шрифт:
– Я, конечно, отказать не могу. Но стоило и заранее предупредить, - сумрачно указала Катрин.
– Кстати, ему бы тоже бронежилет.
– Обижаешь. Он еще в Смольном в кираске парился. У меня с этим строго!
– товарищ Островитянская встала на сидении, вскинула не совсем аутентично, но очень революционно сжатый кулак и обратилась к бойцам штурмовой группы: - Успеха, товарищи! Никакой пощады гадам! Но пленных берите побольше. Нам их, паразитов, до конца раскрутить нужно.
"Лорин" взрычал и укатил, увозя предельно загруженную завотделом, а Катрин пошла к бойцам.
Окончательные
Командиры звеньев штурмовой группы склонились над столом, покачивалась подвешенная к низкому потолку керосиновая лампа, прапорщик Москаленко пояснял нюансы сложившейся оперативной обстановки:
– Телефонную линию проверили - функционирует. Богадельня Фридриха Гартоха на своем месте, ничего ей пока не сделалось и связь держали именно через нее. Но! Сама богадельня находится на Пискаревке, место удаленное, отсиживаться там, в принципе можно, но как штаб и центр координации богадельня не подходит. Собственно, и отсиживаться диверсантам там не очень...
– Чего так? Думаешь, их близость кладбища смущает?
– уточнила Катрин.
– Там, товарищ капитан, уж очень того... мрачно, - пояснил один из сержантов-унтеров штурмовой группы.
– Я сунулся на разведку под бухим видом. Типа хулиган-дезертир. Но пришлось срочно трезветь и выскакивать. Иначе неестественно бы вышло. Там приют на двенадцать коек - и все умирающие. Заведение небольшое: конторка, кухня, палаты. Негде там террористам размещаться. Юдоль скорби, как принято тут говорить.
– В общем, получили подтверждение своим предположениям, - кивнула Катрин.
– Скорее всего, тамошний телефонный абонент использовался в качестве посредника. Так что, логичнее искать в самой церкви?
– Вы, товарищ капитан, не местная, - намекнул Москаленко.
– Церковь святой Анны, хоть и лютеранская, но размерами на иезуитский монастырь никак не походит.
– Ну, иезуиты вообще, а здешние особенно, не слишком лютеране, - проворчала Катрин.
– Впрочем, это к делу не относится. Так говорите, негде в этой кирхе злодеям прятаться?
– Человека-двух спрятать можно, но... Вообще я это здание хорошо знаю - мы пацанами туда в кино ходили. "Спартак" киношка называлось, хорошие фильмы крутили - признался Москаленко.
– Сейчас, конечно, другое дело - все еще действующий религиозный центр. Но там эти... прихожане толкутся. Наверняка утечки бы пошли, слухи. В общем, на месте диверсантов я бы не рискнул там ютиться. Хотя, опять же, тамошний телефон можно использовать, но как базу... Вот дом рядом - другое дело.
– Гм, потому что рядом?
– Он ведомственный, - пояснил сержант-унтер.
– В статусе доходного дома указанной церкви. Имеет телефонную связь с кирхой, хотя там два шага пройти. Правую парадную недавно от жильцов освободили и вроде как она пустует. Хотя шныряют туда какие-то личности. Сведенья получены от дворника дома на противоположной стороне Фурштатской - он неправославных сильно не любит, а как брата на фронте убили, так и вообще. Бдит, в общем. Собственно, рядом с кирхой и школа Аннешулле, и еще что-то ихней подведомственности.
– Понятно. Что ж, вы, товарищи местные, раз имеете уверенность, едем и проверяем, - Катрин попыталась разогнуться во весь рост.
– За богадельней кто-то приглядывает?
– Обижаете, товарищ капитан. Четверо там в засаде. Наш ефрейтор и трое приданных красногвардейцев.
Общий орготдел и сам Москаленко времени не теряли - полувзвод ощутимо усилился местными кадрами. Красногвардейцев, водителей машин (и гужевого транспорта) подбирали тщательно, с определенными видами на будущее. Вообще бойцы "призыва тов. Попутного" командировались в семнадцатый год в один конец, сплошь добровольцы, не отягощенные семьями и влюбленностями. Да, в 1963-м году идеалистов-хронодобровольцев хватало. Идеологическую подготовку член ЦК товарищ Попутный не упускал, уделял должное внимание и развитию советской фантастики. По слухам, в Москве, в Нескучном саду, еженедельно проходили чтения и обсуждения фантастических рассказов, научно-фантастические дискуссии и состязания военно-исторического театра "Червонный меч" - мероприятия по популярности конкурирующие с поэтическими вечерами на площади Маяковского.
Ехать было недалече, Катрин тряслась на жесткой лавке, размышляла над тем, что сама о легендарных 60-х почти ничего не знает, а здесь, в революционном 17-м расследование безнадежно и систематически отстает на шаг-два от действий противника. Инициатива по-прежнему у врага, кто такой "Иванов" абсолютно непонятно. Времени по-настоящему допросить Ганна не имелось, да, похоже, и не знает этот шмондюк об истинной подоплеке проекта дестабилизации Октября-17. Кстати, складывалось впечатление, что гражданин Ганн вообще неадекватен. В смысле, и до лишения зубов и чипа был весьма придурковат. Хотя, может в будущем все такими будут. Лоуд об этом аспекте развития общества как-то уклончиво говорит. Впрочем, оборотень о гомо сапиенсах, как о биологическом виде, вообще не лучшего мнения.
– Дурим мы, топчемся, - сказал Москаленко в тон мыслям шпионки.
– Наверняка опаздываем. С другой стороны, пусть и немцы занервничают, почуют что на пятки наступаем. Глядишь, и тоже ошибку допустят.
– Слушай, а ты уверен что это немцы? Даже если евангелисты-лютеране в дело втянуты, это мало о чем говорит.
– А кто? Немцам выгоднее всего. Англичан с американцами я бы тоже подозревал, но тут и общая обстановка, и "шмайсеры" намекают. Все сходится. Да я фрицев и так носом чую. У меня отец от Белгорода до Вены сапером прошел.
И это тоже было верно - иногда самая простая версия самая правильная.
Короткая колонна: два грузовика, прикрывающий тыл броневик, свернула на Фурштатскую. Целесообразность привлечения к операции бронетехники была немного спорна, но Москаленко считал необходимым проверить экипаж "Остина" в настоящем деле - с дисциплинкой даже у проверенных местных кадров было не очень. Нужно думать о будущем, в этом прапор прав.
– Приехали. К машине!
– приглушенно рявкнул Москаленко.
Штурмовая группа, оберегая автоматы и слегка стукаясь шлемами, посыпалась из кузова.