Октябрь, который ноябрь
Шрифт:
– Увы, - инженер прищурился на пустынную гостиную, на серый сумрак, угадывающийся за портьерами.
– Хороший денек, изволите сказать? Будить Алексея Ивановича?
– Не стоит. Я, собственно, с вами словцом хотел перемолвиться...
"Слоуффцом" - Петр Петрович усмехнулся - интересно, понимает ли Иванов насколько забавен со своим русским? Наверняка понимает, весьма неглуп. Полагает, что вызывает симпатию сими милыми неправильностями?
Сам Шамонит не верил равно как людям с акцентами, так и господам с самым чудным литературным русским языком. Химия и физика приучает к языку формул и только формул.
...- через часок к вам прибудет наш общий знакомый
– Полагаю, ваши сотоварищи будут слегка удивлены и слегка недовольны. Вам придется повторить прогулку к институту...
"Фроугулку к интститутфу".
– Если нужно, прогуляемся. Но в чем смысл?
– Петр Петрович, вытянув ноги в мягких домашних туфлях, вольно откинулся в кресле и потянулся к ящичку с сигарами.
– Если вы меня не будете перебивать, я все объясню, - кротко напомнил Иванов.
Шамонит вздрогнул - акцент собеседника поменялся. Неужели курс взят к настоящему дельцу?
– У нас абсолютно достоверные сведения - партия товара уже на месте, - сказал Иванов-с-акцентом.
– Да-да, именно там, где вы и искали. Посыльный сообщит детали. Теперь о том, чего он вам не сообщит. Вы выйдете с вашими друзьями, но к месту действия не пойдете. Вам будет поручено проверить иной склад, расположенный на совершенно иной улице. Вот это делать не обязательно. День выдастся беспокойным и лично вам разумнее посидеть до вечера дома. Это я вам настоятельно рекомендую. У нас с вами большие планы и мы заинтересованы в вашей безопасности.
– Благодарю. Вернуться и ждать указаний?
– Именно! Вы как всегда чрезвычайно догадливы, дорогой Петр Петрович. Кстати, вам на глаза в последнее время не попадалась некая молодая дама: рост выше среднего, колоритные зеленые глаза, манеры вольные, на грани распущенности, весьма красива, этакая яркая блондинка?
– Увы, ничего яркого, кроме бурления революционных масс, в последние дни наблюдать не довелось.
– Что ж, будьте внимательны. Если вдруг повезет, без раздумий уберите эту фройляйн со своего жизненного пути. Лушче всего известив нас. Если мы ее обезвредим, мир будет вам благодарен. И мы тоже. Особенно если удастся пригласить ее в гости. Пусть и в слегка поврежденном виде. Скажем так: плюс десять процентов к финансированию вашего проекта.
– Ого, даже так? Я внимательно присмотрюсь ко всем блондинкам.
– Учитывая всякие дамские фокусы-хитрости, она может быть и не блондинкой. Но глаза и манеры, надо думать, останутся те же. Действуйте без раздумий, Петр Петрович. Вполне понимаю, и отчасти разделяю, ваш интерес к красивым женщинам, но, поверьте, здесь не тот случай.
Шамонит повесил трубку, размышляя, раскурил сигару. Значит, сегодня надоевшая беготня с револьверами закончится, коллеги исчезнут. Замечательно! Наблюдать глупейшее действо с бесталантными, пусть и искренними актерами надоело. Петр Петрович никогда не интересовался литературой, и уж тем более, премированными, словно племенные скакуны, литераторами. Фантазеры-с. Отхлестали прилюдно по щекам тонкокожего Алексея Ивановича - вот уж трагедия, конец жизни и полная потеря аппетита. Хорошо, пускай гордыня болезненно задета, сочинители - люди особого сорта, не от мира сего. Но Грант?! Талантливейший инженер, надежда российского воздухоплаванья и так легко купился? Естественно, жена молодая, хамски обесчещена, неприятные слухи по Киеву поползли. Так незачем было в этот пошлый, мещанский город бежать из столицы. А теперь мститель он, понимаете ли! Проанализировал бы обстоятельства, очевидно же, что никоей случайности в прискорбном
О, женщины! Петр Петрович усмехнулся и похлопал себя по карману халата. "Браунинг" ждет. Вдруг повезет? Попутная охота на зеленоглазых таинственных особ - чем не развлечение? Сто тысяч английских фунтов за меткий выстрел - недурной приз. Всадить пулю дамочке в ногу, сдать очаровательного подранка милейшему Иванову... Нет, лучше в руку - так будет куртуазнее. Впрочем, едва ли получится. Сегодня день отдыха, завтра-послезавтра участие в завершающей части операции и отбытие. Не обманут. Не боевик им нужен, не наемный убийца, и даже не чертежи гениального изобретения.
Шамонит пыхнул сигарой, постучал себя пальцем по лбу:
– Мозг! Именно мозг! И именно вот этот!
Проект действительно хорош. И помогут, и денег дадут. Миллион - лишь начальная сумма. Втянутся. То, что ни "Иванов", ни те, кто стоит за ним, не знают истинного размаха проекта, едва ли станет для них разочарованием. Возможно, огорчит и обидит, но не разочарует. Отличный проект, черт возьми! Когда-нибудь, Иванов-с-акцентом будет стоять за креслом хозяина в белых перчатках и подавать яйца всмятку на завтрак. "Изфольте откушать, ффаше Мирофое Диктаторское Ффиличество!"
Петр Петрович тихо рассмеялся. Черт возьми, жизнь прекрасна своей непредсказуемостью!
* * *
Смольный институт
37 часов до часа Х.
Кругом гомонило, топотало, пыхтело и кряхтело. Слева несло чесноком, справа керосином, но все заглушал удушающий аромат алых гвоздик, которые, как выяснилось, в таком количестве хуже любого керосина.
Шпионки забуксовали. Центральному входу в Смольный явно не хватало организованности. Широкие ступени вели к узости дверей, куда нескончаемо перли не только функционеры штаба революции, но и просто за справками, текущими указаниями да и просто поглазеть из любопытства. В принципе, в стороне от входа тянулся длинный "хвост" за пропусками и внутрь пускали с выписанными пропусками и партиями строго по четверо, но время было не обюрокраченное, можно было войти и альтернативно.
– Товарищи, пропустите цветочки! Помнете всю красоту!
– призывала, напирая Лоуд.
– Ох, я б тя помял!
– немедленно отзывались революционные массы.
Катрин, обнимая охапку гвоздик, обогнула напарницу и двинулась плечом вперед, без церемоний раздвигая-пробивая спины. Народ заохал.
– Да чо ж ты така тверда?!
– Это не я, это вот он винтарем пихается, - объясняла Катрин.
– Пропусти, товарищ, видишь - с нежным грузом.
– Груз-то может и нежный, да ты сама чугунная, - обижался пострадавший.
Ступени преодолели, Лоуд вновь юркнула вперед, вздымая цветы и ведерного размера медный чайник, призвала:
– Пусти, народ! Цветы по всему Питеру искали!
– А на кой та ботаника, красавица? Ты и так сладка-ягодка, без цветочков.
– Иностранную делегацию встречать будем, дурила. Не жмись, говорю!
– смеялась задорная цветоноша.
Шпионки втиснулись к дверям.
– Эй, а вы куда, цветочные? Пропуск!
– сунулся рябой матросик-часовой.
– Щас я тебе зубами тот пропуск вытащу да предъявлю, - возмутилась Лоуд.