Оленин, машину! 2
Шрифт:
Я вздохнул и чуть смягчил голос:
— Right now, you have a chance to survive and save your comrades from senseless death. (Прямо сейчас у тебя есть шанс выжить самому и уберечь от напрасной гибели своих.)
Он продолжал молчать, не отрывая от меня взгляда. В его глазах читались сомнения, но автомат всё ещё готов был выстрелить. Я сделал ещё едва заметный шаг в сторону, чтобы подчеркнуть свои слова, и добавил:
— Go back to your people and deliver my message. (Возвращайся к своим и передай мои слова.)
На его лице отразилась борьба — разум против юношеской
— If you go any further, no one will be taken prisoner. (Если пойдёте дальше, в плен никого брать не станем.)
Он вздрогнул, словно мои слова дошли до самого сердца.
— There will be no witnesses. (Свидетели не нужны.) — пояснил я.
Голос мой звучал холодно и уверенно, хотя внутри чувствовал тяжесть от того, что говорил. Я не хотел его смерти. Но он должен был понять: это не детская игра и не просто выполнение приказа. Парень едва заметно сглотнул. Плечи слегка опустились, а взгляд стал менее напряжённым. Его лицо выражало одновременно страх, раздумья и слабую надежду на спасение.
Я понял, что момент настал. Уловив его секундное замешательство, молниеносно рванул вперёд. Расстояние между нами сократилось мгновенно, и прежде чем он успел осознать происходящее, мой кулак точно угодил в нервный узел на его шее.
Американец отключился мгновенно. Его тело обмякло, будто струна, резко отпущенная из напряжения. Я подхватил его прежде, чем он успел упасть с шумом, и осторожно уложил под ствол ближайшей сосны. Секунду стоял, прислушиваясь, но лес молчал, скрывая нас обоих под покровом своей тишины.
Я быстро осмотрел его снаряжение. На поясе обнаружились гранаты — три осколочные и две дымовые. Забрав всё это, закрепил трофеи у себя, проверив на ходу кольца и предохранители. Потом глянул на американца. На его лице было то самое выражение беспомощного покоя, которое я ненавидел видеть в таких случаях. Убивать его и не собирался, оставить здесь было единственным вариантом. Очнётся — сам всё расскажет своим. Доклад этот, возможно, поможет мне и ещё на некоторое время задержит их движение.
В том, что они повернут, не верилось. Они выполнят приказ в любом случае.
Я поднялся и, не оглядываясь, поспешил дальше. По пути уже подумал, что напрасно так и не спросил десантника, как его зовут. Сам не знаю зачем. У тех, кого уложил раньше гранатами и автоматными очередями, имён не спрашивал. Просто интересно стало. Хотя какая, в самом деле, разница? Если они окажутся сильнее, наши имена и фамилии им тоже не будут важны.
Нет, всё-таки упёртые черти. Как они собираются эту многотонную дуру отсюда забирать?
Глава 26
Я надеялся, что удастся выскользнуть из этого лесного капкана без новых столкновений. Но человек предполагает, а Бог располагает. Пока пытался внушить молодому американцу мысль об отступлении, в их основном отряде спохватились о пропаже и начали подозревать неладное.
Шагов через сто после нашего разговора до моих ушей донёсся гулкий голос, сорвавший тишину тайги. Резкие выкрики
«Ну вот и всё», — мелькнула мысль. Я ускорил шаг, стараясь уйти от погони, но тут же услышал, как лес сотрясся от топота. Они побежали за мной, причём не скрываясь. Ни рассыпаться цепью, ни зайти с флангов. Нет, это был самый прямолинейный, почти звериный преследовательский азарт.
Топот сближался. Ломались ветки, раздавались глухие удары кованых ботинок о корни. Лёгкость и выверенность охоты им явно были чужды. Это была не охота даже — погоня. Я резко остановился. Бежать дальше не имело смысла: не с винтовками несутся, с автоматами и рано или поздно они откроют огонь наугад. Осмотрелся. Примерно в двадцати метрах заметил скопление крупных валунов, покрытых мхом. Ложбина за ними могла дать хоть какое-то укрытие.
Молниеносно метнулся туда, почти растворившись в густой тени. Пригнулся, проверил оружие. Пальцы нащупали одну из гранат, и я мысленно поблагодарил того молодого десантника за подарочек. Топот становился всё ближе. Улавливая каждую деталь — дрожь в земле, шорох веток — я приник к земле и направил ствол автомата в сторону, откуда, судя по всему, появится их авангард.
Они выскочили из-за ближайших ёлок, словно внезапно материализовались из самой тайги: четверо десантников, рослые, мускулистые, с напряжёнными лицами. Мгновение замешательства перед валунами — и судьба сделала свой выбор.
Я поднял автомат и с хладнокровной точностью произвёл четыре выстрела. Звук разорвал воздух, эхом разлетаясь по лесу. Американцы осели на землю, как сломанные куклы. Но едва убрал палец со спускового крючка, в мою сторону обрушилась волна свинца. Те, кто бежал следом, подняли шквальный огонь, не тратя времени на поиски укрытия. Пули с громким чавканьем вгрызались в землю, звонко рикошетили от валунов, меня траекторию самым немыслимым образом.
Я прижался к земле, вжимаясь в сырую почву. Хвойный настил хрустел подо мной, этот тихий звук заглушали грохот стрельбы и шелест падающих веток. Стараясь остаться незаметным, осторожно начал пятиться назад, ползком отступая за камни, которые теперь служили моим единственным щитом. Каждое движение давалось тяжело. Лес становился врагом: любая треснувшая ветка, любая податливая кочка могла выдать. Но оставаться на месте — верная смерть. Снова попытаются окружить и забросают гранатами.
Я почти добрался до более глубокого укрытия за валунами, как один из американцев, видимо, заметил движение. Его выкрик «Он здесь!» эхом разнёсся по лесу, и в мою сторону вновь обрушился шквал огня.
— Чёрт глазастый, — прошипел я, перекатываясь за ближайший ствол. Снова поднял автомат, понимая, что скрыться теперь не удастся. Стрелять пришлось вслепую и короткими очередями, поскольку патронов у меня негусто. Пули в ответ ложились всё ближе, поднимали в воздух влажные клочья мха, срывали кору с деревьев. Вскоре я заметил, как в мою сторону полетела граната. Резко прыгнул в сторону, за ближайший камень. Крепко тряхнуло и я разозлился. «Значит, так вы?» — подумал и ответил тем же.