Оленин, машину! 2
Шрифт:
Оказавшись в нужной точке, я приметил, как несколько солдат осторожно переместили раненых в тыл группы. Их уложили на импровизированные носилки, соорудив их из толстых веток и камуфляжной ткани. Бойцы выглядели измотанными, с лицами, потемневшими от пота и грязи. Кто-то хрипло выругался, поднимая носилки с особенно тяжёлым товарищем.
Ситуация была нелепой, если смотреть на неё с военной точки зрения. В нормальных условиях раненых отправляют в тыл, вызывают транспорт для эвакуации. Но где тут его взять? Они забрались слишком глубоко на советскую территорию, и рассчитывать им приходилось
Я присмотрелся внимательнее. Раненых крепко посекло осколками — кровь запеклась на бинтах, кое-где продолжала течь. У одного из бойцов рука была плотно примотана к телу, видимо, кость раздробило, а другой явно потерял много крови, его лицо стало белее бумаги. Они стонали, но старались не шуметь, прикусывая губы или стиснув зубы.
Этих бедолаг надо было бы оставить на месте, если уж так прижало. Двигать их дальше, да ещё вглубь тайги, — решение явно сомнительное. Кто знает, что впереди? Болота, сопки, густые заросли… Одно неверное движение, и раненые не только замедлят колонну, но могут стать причиной её гибели. Так, по крайней мере, говорится в любом наставлении, обучающем военных.
Однако американцы явно не хотели бросать своих. Решение тащить их с собой, похоже, основывалось не на здравом смысле, а на каком-то принципе. Это, конечно, вызывало уважение. Но такое поведение играло против них же.
Я облизнул пересохшие губы и продолжил наблюдать. Среди тех, кто оказывал помощь, были крепкие парни, но даже у них силы подходили к концу. Плечи ссутулились, движения стали неуклюжими. Если бой вспыхнет внезапно, на этих ребят рассчитывать уже не придётся — они истощены донельзя. Тащить на себе здоровяков, а потом возиться с ними — непростая им досталась работёнка.
— Ладно, посмотрим, — прошептал я, прислушиваясь к шороху ветра. — Ваш груз станет вашим же якорем. Навёл автомат, прицелился и дал очередь. Перекатился. Снова вскинул ствол. Ещё очередь. Сменил позицию. Я начал двигаться, постепенно делая полукруг от хвоста колонны, поливая её свинцом. Не щадил никого. Ни раненых при первом взрыве, ни санитаров. Херачил, стараясь бить прицельно, и американцы первые несколько секунд даже сообразить не успели, что происходит. Им показалось, вероятно, что на них напал большой отряд. Тем более что я, решив придать своим действиям «массовости», заорал:
— Третий взвод! Обходи с фланга! — это было в надежде, что среди пиндосов отыщется тот, кто переведёт их командиру.
Я кружился, — и откровенно сказать куражился, — несколько минут, а тем временем американцы опомнились и стали отстреливаться, используя складки местности, чтобы обороняться. Вокруг меня засвистели пули, стало слишком опасно. В какой-то момент я нырнул в ответвление оврага, где пули не могли достать, и прекратил стрельбу. Но долго на одном месте оставаться было нельзя — враги наверняка захотят знать, какая сволочь на них напала, и отправят сюда отряд. Потому, сменив магазин в ППС, я полез из оврага наверх, чтобы найти укрытие.
Не знаю, скольких я убил, количество раненых тоже подсчитать не удосужился. Но мне показалось, что полдюжины пиндосов
Глава 25
Вторая растяжка не сработала. Заметили, видимо: я слишком торопился, когда её устанавливал. А вот третья громко ухнула посреди тайги, и мне даже по затылку легонько стукнула ударная волна, когда спешил отойти подальше. Всё-таки разлёт осколков двести метров — не шутки. Криков о помощи не было, — видимо, тот, кто подорвался, упокоился без лишних мучений. Может, даже и не один, — я решил не тратить времени и поскорее занять небольшую возвышенность. Нечто вроде холмика, специально созданного природой для того, чтобы мне занять там удобную позицию.
Американцам теперь мимо не пройти. Они уже не могли позволить себе игнорировать опасность. Мой манёвр произвёл нужное впечатление: они явно решили, что на них напал небольшой, но умелый и решительный отряд. Такие наивные выводы играли мне на руку. Однако в лобовую схватку враг не спешил. Это говорило о том, что они не такие уж безмозглые, как показалось сначала. Решили подойти к делу грамотно. Наблюдая из укрытия, я заметил, как колонна остановилась ощетинившись стволами во все стороны, и командир — крепкий мужчина лет тридцати пяти с квадратным подбородком и ледяными глазами, которые выдавали в нём опытного бойца, — быстро раздавал указания.
Группа разделилась. Несколько человек, скинув рюкзаки, отошли вправо, остальные — влево. План был ясен: меня собирались обойти с флангов и взять в клещи. Настроены серьёзно. Их движения, хоть и осторожные, выдавали, что они считали этот манёвр гарантией успеха. Решили, видимо, что противник, на них напавший, малочислен. Знали бы правду, сильно бы удивились!
Я скривился, глядя, как десантники осторожно крадутся, низко пригибаясь к земле, старательно обходя каждый куст и дерево, чтобы не издать ни звука. Их форма сливалась с тёмной зеленью тайги, но шаги выдавали их натренированные тела: тяжёлые ботинки на ветках и шишках предательски хрустели. Из этого мне сразу стало понятно — по тайге им ходить не доводилось. А могли бы отыскать такую местность в родной стране для тренировки. Откуда они, интересно? Наверняка из форта Брэгг. Это Калифорния. Лесная местность там есть, но с нашими дальневосточными дебрями не сравнится.
Примерно через пять минут стало очевидно, что петля вокруг меня сжимается. Эти ребята работали слаженно. Не хватало только собачьей своры, чтобы картинка стала полной. Но у меня была пара минут, прежде чем они сомкнут свои ряды. Я прижался к земле, почувствовав, как прохладная хвоя впивается в ладони, и снова оценил обстановку. Прямо передо мной шла узкая лазейка между двумя группами вражеских десантников. Тропа, которую я мысленно прочертил, была почти незаметна, но достаточно широка, чтобы выскользнуть незамеченным.