Оленин, машину! 2
Шрифт:
— Я с тобой, — первое, что сказал Серёга.
Я улыбнулся, хлопнув его по плечу.
— Высоко ценю ваше мнение, товарищ лейтенант, — сказал чуть шутливо. — Но этого не надо. Ты должен остаться здесь и командовать обороной.
— Они нас перещёлкают, — хмуро сказал Добролюбов.
— Хрен там не плавал, Сергей, — нарочито браво заметил я. — Во-первых, они представления не имеют, сколько нас. Во-вторых, это самое главное, — бомба. Побоятся её повредить. Потому даже гранаты в вашу сторону бросать не станут. Постараются обойтись стрелковым оружием. Ну, а у меня в этом плане руки развязаны.
— Мне кажется, Алексей,
Я прищурился, глядя ему в глаза. Умён, ничего не скажешь! Чуйка отличная. Но подробностей не узнает. Да и какой смысл? Сам не сумею объяснить суть атомного оружия.
— Товарищ лейтенант, — сделал строгое лицо. — Потрудитесь не задавать лишних вопросов старшему по званию.
Добролюбов вытянулся:
— Есть не задавать.
— Ладно, не напрягайся ты так, лопнешь, — пошутил я. — Потом расскажу как-нибудь при случае.
Опер немного расслабился.
Я пошёл собираться. Собрал с десяток гранат, диски для ППС. Хотел было вооружиться ещё снайперской винтовкой, но у Жигжитова она одна, ему нужнее. К тому же мне привычнее обращаться с СВД, а ещё бы лучше заиметь «Винторез», но где его тут возьмёшь? А вот если бы КСВК, то я бы покрошил пиндосов в мелкую окрошку, как нечего делать. Ну, мечтать не вредно. Есть в этом и один очень хороший момент: у американского спецназа нет противопехотных мин направленного действия «Клеймор», да и вообще вооружение не сказать чтобы особенно мощное. Хотя что рассуждать? Девяти граммов свинца будет достаточно, чтобы старшина Оленин лёг в пропахшую хвоей таёжную землю.
Кстати, а с чего я вообще решил, что это спецназ? «Конечно, противника недооценивать нельзя, это прямая дорога к поражению. Но ведь ещё несколько лет в армии США не будет никаких сил специального назначения и специальных операций. „Зелёные береты“ появятся лишь в начале 1950-х годов. „Морские котики“ — десять лет спустя, — подумал я. — Значит, дело мне придётся иметь с самыми обыкновенными морскими пехотинцами. Вот и посмотрим, кто круче: советский десантник или эти, мнящие себя потомками преторианцев, чёрт бы их всех побрал».
Собравшись, я попрыгал, проверяя, не звенит ли чего. Потрогал катану. Ту самую, что была создана мастером Мицуи Хара и досталась мне в честном поединке с японским лейтенантом, потомком самураев Сигэру Хаяши. Решено: не автомат и не пистолет станут моим основным оружием, пока буду разбираться с американским отрядом. А эта катана и её верный спутник — кинжал, танто.
Закончив проверку, подошёл к Добролюбову. Сказал, чтобы передал бойцам приказ: «Не высовываться. Беречь себя».
— Запомни, Алексей, никакого геройства. Сидеть и обороняться. Ждать подхода наших. Это не просьба. Это приказ. Как понял?
— Есть, товарищ полковник! — вытянулся опер. — Разрешите идти?
— Удачи, Серёга, — я протянул ему руку и крепко пожал. Потом, немного поддавшись эмоциям, крепко на секунду прижал к себе, обняв. Отодвинувшись, подмигнул: — Будем живы, не помрём! — развернулся и зашагал в тайгу.
Я постарался вспомнить всё, чему меня учили в Рязанском ВДКУ. Постарался слиться с окружающей местностью, стать частью дебрей. Было трудно: без карты в тайге чёрт его знает, куда двигаться, а наш единственный проводник погиб. Потому мне каждый шаг приходилось тщательно просчитывать, прислушиваться к малейшим шорохам и обращать
Природа здесь не прощала ошибок. Я шёл, где позволяла местность, и полз, где кустарник или ветки деревьев образовывали сплошную стену. Тайга была как живое существо, которое пыталось не впустить чужаков: ветки хватали за одежду, корни цепляли ноги, а узкие тропы, когда-то проложенные животными, внезапно обрывались.
Я направлялся туда, где, как сообщил наш снайпер, погиб китайский охотник. Путь был долгим и изматывающим. Иногда казалось, что двигаюсь по кругу: знакомый валун, кривое дерево, чёрная от времени упавшая сосна — всё это словно повторялось, проверяя моё терпение на прочность. Но я твёрдо верил, что смогу добраться. Откуда взялась уверенность, не знаю. Да какая разница? Главное — дойти.
Наконец, я добрался до места, о котором говорил снайпер. Земля была усыпана следами борьбы — поломанные кусты, отпечатки тяжёлых сапог на мягком грунте. Хуа Гофэн лежал на земле в напряжённой позе, словно даже после смерти пытался защищаться до последнего. Его убили профессионально, уверенной рукой.
Рядом с телом валялся обрывок ткани — тёмный, будто с какой-то униформы. На земле нашёлся отпечаток тяжёлого ботинка с характерным рисунком протектора. Не китайские. Не наши. Но я уже видел такие следы раньше, в учебниках по тактике и контрдиверсионной борьбе. Такие ботинки носили американские морские пехотинцы. Правда, потом они немного изменятся, но не слишком. Таковы пиндосы: зачем портить то, что хорошо работает много лет? У них потому даже знаменитая М-16 не особо изменилась за полвека. Всё та же штурмовая винтовка калибра 5,56 мм.
Но всё-таки грудь сжала тревога. Если несчастного китайца убили, уже не разведка, это зачистка. Я присел рядом с телом, внимательно осматривая окружающую территорию. Следы уходили на северо-запад. Убийцы не торопились, передвигались методично, но уверенно. Тайга будто бы выдавала их направление: сломанные ветки, лёгкие углубления на тропе. Не пытались скрыть свои следы. Им главное бомбу найти. Дальше, можно предположить, вызовут десант побольше. Да хоть целый полк.
Я чувствовал, как начинает расти напряжение. Совсем скоро столкнусь с врагом, о котором только фильмы смотрел да книжки читал. Но самое важное — между советскими и американскими войсками ещё не было прямого столкновения. А может и было. Кажется, в Гражданскую войну. Но это неважно. Мне теперь главное — нанести противнику максимальный урон. А там пусть хоть присылают к Дальнему Востоку весь свой тихоокеанский флот. Встретим подобающе.
Я двинулся дальше по следам американцев, стараясь держаться как можно тише. Каждый шаг был осторожным, движение — выверенным. Тайга вокруг словно ожила: казалось, что каждое дерево, каждая тень следит за мной, подсказывая, что приближаюсь к чужакам. Но было ощущение, что я на своей, родной советской земле. Значит, всё получится.
Сердце застучало оглушительно, когда наконец их увидел. Враги двигались уверенно, без лишней суеты. Камуфляж сливался с окружающей местностью, но на близком расстоянии это уже не помогало. Они были вооружены пистолетами-пулемётами Томпсона М1, которые я хорошо знал по тактическим занятиям. Никаких винтовок, но на поясе у каждого висели ножи, а в кобурах — пистолеты — Кольт M1911. Эти ребята явно знали, что их ожидает. Подготовились.