Оленин, машину! 2
Шрифт:
Но эта мыслишка, подкинутая американским офицером, меня навела на интересную мысль. Побегать вокруг и попытаться убить их как можно больше всегда успею. Зачем торопиться? Наоборот, надо время тянуть. Потому и ответил:
— How much is «lots of money»? (Много денег — это сколько?)
— Enough for you to buy your own house with a pool, two cars, and send three kids to college! — (Это столько, что тебе хватит на собственный дом с бассейном, две машины и отправить троих детей учиться в колледж!)
— What is college? (Что такое колледж?)
— A higher educational institution, in your terms. (Высшее
— Where’s the guarantee you won’t shoot me the moment I hand over the bomb? (Где гарантии, что вы меня не пристрелите, как только я отдам вам бомбу?)
— The honest word of an officer of the United States Armed Forces! (Честное слово офицера вооружённых сил Соединённых Штатов Америки!)
Я помолчал. Потом посмотрел на моих товарищей:
— Купить меня пытаются.
— Вот же… — Остап грязно выругался, помянув американских матерей недобрыми словами.
— А ты что? — насупился Добролюбов.
— Торгуюсь.
— Не понял?
Я положил ему руку на плечо:
— Не волнуйся, товарищ лейтенант. Старшина Оленин Родину не продаст.
Глава 31
Я прислушался и сказал шёпотом:
— Смотрите в оба! Тут ещё неизвестно, кто кому быстрее язык заплетёт. Они под шумок могут постараться приблизиться. Если увидите кого — стрелять без предупреждения и на поражение!
Добролюбов и Черненко согласно кивнули. Мне показалось, даже раненый Бадма это сделал. Жаль, что мы лишились единственного снайпера. То есть и я сам могу с винтовкой и оптическим прицелом нанести врагу некоторый урон. Но с таёжным охотником мне не сравниться.
— Мне честного слова недостаточно! — закричал я спустя некоторое время на английском. — Этого слишком мало! Я вам сейчас отдам бомбу, а вы меня сразу на месте и пристрелите, как собаку.
Ору, а сам понимаю, что выхода-то всё равно нет. Или довериться пиндосам и ждать от них милости, или в самом деле упереться и не сдаваться. Это в том случае, если бы я действительно хотел Родину предать. Но у меня другие планы. «Нужно тянуть время. Ох, как нужно!» — думаю и не знаю, что бы такого ещё придумать.
— Я хочу лично поговорить с вашим командиром! — кричу американцам. — Если со мной что-то случится, у моих людей приказ — бомбу уничтожить!
— Хорошо! Я выхожу!
Выбираюсь из самолёта. Иду по окопу, поднимаюсь наверх. С дюжим американским офицером, которого я прежде уже имел неудовольствие видеть, встречаемся на поляне, аккурат между остатками В-29 и кромкой леса. Вижу, как из-за деревьев на меня нацелились стволы. Стоит дёрнуться, и превратят в фарш. Но понимают: так глупо рисковать нельзя.
Когда подходим друг к другу, американец протягивает руку. Отказываюсь пожимать, упирая кулаки в бока. Он мне не сват, не брат и не зацепа хват. А самый настоящий враг, причём намного хуже какого-нибудь оголтелого эсэсовца. Потому как если сложить все те беды, что США сотворили на этой планете, и посчитать количество убитых
Есть поговорка, что Москва — это третий Рим, а четвёртому не бывать.
Чушь собачья. Столицей новой мировой империи стал Вашингтон. Только красиво маскируются они под демократию. Ладно, к чёрту политику. Не о ней сейчас. Командир, видя, что руки я ему не подаю, усмехнулся и свои убрал в карманы.
— Меня зовут Джон Маршалл, я полковник корпуса морской пехоты армии США, — представился он не без гордости.
«Надо же, крупная шишка! — подумал я. — Целый полковник!» Это показало мне, насколько важна миссия, ему порученная. В противном случае во главе десантников стоял бы какой-нибудь максимум майор, а чаще просто капитан. Таких не жалко бросать в огонь боевых действий — новых наклепают.
— Алексей Оленин, полковник Главного управления контрразведки «СМЕРШ».
Американец приподнимает лохматые густые брови. Он явно удивлён.
— На вас форма старшины, — замечает несколько недоверчиво.
— А вы совсем без знаков отличия, господин полковник, — парирую с лёгкой усмешкой. — Документы вам показывать не стану. Придётся верить на слово.
— Ладно. Что вы хотите, мистер Оленин? Какие гарантии я могу вам предоставить, чтобы вы поверили в серьёзность моих намерений? Как вы понимаете, никаких документов подписывать я не уполномочен.
— Хорошо, пока согласимся на вашем честном слове. Да, но хочу сразу предупредить: если кто-то из ваших людей прямо сейчас попробует сунуться в фюзеляж самолёта, мы взорвём бомбу. Поверьте, нам терять нечего. Уж лучше пусть эта… штука никому не достанется.
Маршалл поджал губы. Потом обернулся к своим. Подал знак, и я заметил, как вдалеке слева несколько десантников остановились. Значит, всё-таки был прав: собирались, пока этот усатый хрен мне зубы заговаривает, рвануть к самолёту и наших там двухсотыми сделать. Вот же сука!
— Вот и хорошо, — сказал я, давая понять, что догадался о нехитром манёвре противника.
— Откуда вы знаете, что за бомба в самолёте? — спросил полковник.
— Птичка на хвосте принесла.
— Как, простите? Я не понимаю русские выражения.
— Разведка наша хорошо сработала, говорю. Нам всё известно про Манхэттенский проект.
Маршалл в лице изменился. Мне захотелось его добить.
— Это кодовое название программы США по разработке ядерного оружия. Осуществление началось 17 сентября 1942 года. Перед этим исследования велись в «Урановом комитете» начиная с 1939 года. Проектом изначально руководил ваш однофамилец, полковник Джеймс Маршалл. Затем его сменил Лесли Грувс, позже повышенный до бригадного генерала. 15 Октября 1942 Грувс предложил профессору физики университета Беркли Роберту Оппенгеймеру возглавить новый исследовательский центр по разработке ядерного оружия.