Оливер Твист

Диккенс Чарльз

— Какъ это произошло? — спросила Роза, стараясь разжечь искорку благодушія въ незваныхъ гостяхъ.

— Это былъ такой грабежъ, котораго сначала никто не могъ распутать. Конкей Чикуидъ…

— Конкей это прозвище, сударыня, — вставилъ свое слово Деффъ:- все равно, что ябедникъ.

— Сударыня, вы и такъ изволили понять это, не правда ли? — сказалъ Блэтерсъ. — Все-то вы перебиваете, коллега! — Такъ вотъ Конкей Чикуидъ, миссъ, содержалъ трактиръ по ту сторону Бэтльбриджа, и у него былъ погребокъ, куда хаживали многіе молодые лорды, посмотрть на птушиный бой, собачью травлю и разную такую штуку. Отлично была налажена эта потха, я много разъ самъ смотрлъ. Тогда онъ еще не записался въ воровскую вольницу. Однажды ночью у него украли триста двадцать семь гиней, хранившихся въ холщевомъ мшк; воръ — высокій человкъ съ чернымъ пластыремъ на глазу — забрался предварительно

подъ кровать и среди ночи, забравъ деньги, выскочилъ прямо на улицу изъ окна, которое было на высот одного только этажа. Онъ очень быстро сдлалъ это, но и Конкей не звалъ. Разбуженный шумомъ, онъ выскочилъ съ кровати и пустилъ ему вслдъ ружейный зарядъ, взбудораживъ всхъ сосдей. Началась суматоха, пустились въ погоню и оказалось, что Конкей попалъ въ вора: нашли на дорог слды крови, видимые на довольно большое разстояніе и превращавшіеся у одного изъ заборовъ. Какъ бы то ни было, онъ улизнулъ и вскор имя мистера Чикуида появилось въ газет въ списк банкротовъ.

Всевозможныя пожертвованія, и подписки, и….- всего не перечислишь — посыпались на бднягу, который былъ очень удрученъ потерей денегъ и въ теченіе трехъ или четырехъ дней расхаживалъ по улицамъ и рвалъ на себ волосы съ такимъ отчаяннымъ видомъ, что многіе боялись, какъ бы онъ не наложилъ на себя рукъ. Однажды онъ прибгаетъ въ полицейскую контору и уединяется съ судьею, который, посл длиннаго разговора звонитъ въ колокольчикъ, призываетъ Джема Спайерса (Джемъ былъ одинъ изъ агентовъ) и приказываетъ ему пойти съ мистеромъ Чикуидомъ, помочь ему поймать обворовавшаго его человка. — «Я видлъ, Спайерсъ, — говоритъ Конкей:- какъ онъ вчера утромъ прошелъ мимо моего дома». — Что-же вы не сцапали его за шиворотъ? — спрашиваетъ Спайерсъ. — «Да я былъ этимъ такъ ошеломленъ, что мн можно былъ пробить башку зубочисткой, — отвчаетъ бдняга. Но мы его не упустимъ; вечеромъ между десятью и одиннадцатью онъ проходилъ опять». — Спайерсъ, услышавъ это, положилъ въ карманъ кое-какое чистое блье и гребень, на случай, если ему придется продежурить дня два, отправился съ нимъ и сталъ у одного изъ оконъ трактира, спрятавшись за красной занавской и не снимая шляпы, чтобы быть готовымъ въ любой моментъ пуститься въ погоню. Былъ уже поздній вечеръ. Онъ курилъ свою трубку, какъ вдругъ Чикуидъ заоралъ:- «Вотъ онъ! Держи вора! Убійца!» Джемъ Спайерсъ кинулся на улицу и видать, какъ Чикуидъ жаритъ во вс лопатки не переставая кричать. Спайерсъ за нимъ. Чикуидъ летитъ себ, народъ оборачивается, кричитъ: «воры!» Чикуидъ самъ не перестаетъ надсаживаться, какъ очумлый. Спайерсъ на минуту теряетъ его изъ виду, когда онъ завернулъ за уголъ; прибгаетъ туда, видитъ — кучка народу; онъ расталкиваетъ: «который? гд?» А Чикуидъ въ отвтъ:- «Ахъ, проклятый! Опять улизнулъ!» Замчательно, что вора уже нигд не было видно, и пришлось вернуться въ трактиръ. На другое утро Спайерсъ занялъ прежнее мсто и высматриваетъ опять изъ за занавски высокаго человка съ чернымъ пластыремъ на глазу, пока у него самаго глаза не заболли. Наконецъ онъ не удержался и закрылъ ихъ, чтобы отдохнутъ на минуту, а тутъ какъ разъ Чикуидъ снова завопилъ:- «Вотъ онъ! Держи!» Джемъ опять погнался, а Чикуидъ опередилъ его на полъ улицы, и, отмахавъ вдвое боле вчерашняго, опять потеряли негодяя! Еще раза два повторилась такая исторія и половина сосдей стала говорить, что мистера Чикуида обокралъ самъ дьяволъ и шутитъ теперь надъ нимъ, а другая половина утверждала, что бдный мистеръ Чикуидъ помшался съ горя.

— А что говорилъ Джемъ Спайерсъ? — спросилъ докторъ, воротившійся вскор посл начала разсказа.

— Джемъ Спайерсъ, — продолжалъ агентъ:- долгое время не говорилъ ни слова, а прислушивался ко всему потихонечку, какъ подобаетъ мастеру своего дла. Но вотъ одинъ разъ онъ подходитъ утромъ къ прилавку и, вынувъ табакерку, говоритъ:- «Чикуидъ, я знаю теперь, кто совершилъ эту кражу». — «Неужели? — сказалъ Чикуидъ. — Ахъ, дорогой Спайерсъ, помогите мн только отомстить, и я могу умереть спокойно! Ахъ, дорогой Спайерсъ, гд этотъ негодяй?» — «Ну, — отвтилъ Спанерсъ, предлагая ему табаку, — полно бобы разводить! Вы сами себя обокрали». Такъ оно и было; и онъ кром того заработалъ на этомъ отлично, и никто не развдалъ бы этого, если бы онъ не перестарался въ приданіи длу правдоподобности! — заключилъ мистеръ Блитерсъ, поставивъ рюмку на столъ и звякнувъ кандалами.

— Любопытная исторія, — замтилъ докторъ. — Теперь, если угодно, пойдемъ наверхъ.

— Съ вашего разршенія, сэръ, — отвтилъ Блэтерсъ, и оба агента поднялись по лстниц вслдъ за мистеромъ Лосберномъ, при чемъ шествіе открывалъ мистеръ

Джайльсъ, несшій свчу.

Оливеръ дремалъ. Ему видимо стало хуже; лихорадка усилилась. Докторъ помогъ ему приссть на постели минуты на дв, и онъ смотрлъ на постителей, не понимая окружающаго и, повидимому, забывъ, что съ нимъ и гд онъ.

— Вотъ тотъ мальчикъ, — сказалъ дожторъ тихимъ, но внушительнымъ тономъ:- который былъ случайно раненъ, вслдствіе дтской неосторожной шалости тутъ въ сосднемъ парк и, когда пришелъ за помощью въ этотъ домъ, то былъ схваченъ и подвергся неосторожному обращенію со стороны этого догадливаго господина, который держитъ свчу; благодаря его образу дйствій жизни мальчика угрожаетъ значительная опасность, что я, какъ врачъ, могу утверждать.

Г г. Блэтерсъ и Деффъ, взглянули на мистера Джайльса, рекомендованнаго имъ въ такихъ выраженіяхъ. Смущенный дворецкій переводилъ взглядъ съ нихъ на Оливера, а съ Оливера на мистера Лосберна, олицетворяя собою самое забавное смшеніе страха и растерянности.

— Я думаю, что вы не станете отрицать этого? — сказалъ докторъ, осторожно укладывая Оливера.

— Это было сдлано… съ благою цлью, сэръ, — отвтилъ Джайльсъ. — Право, я думалъ, что это тотъ самый мальчикъ, иначе я не тронулъ бы его. Во мн тоже есть жалость, сэръ.

— Вы думали, что это какой мальчикъ? — спросилъ старшій агентъ.

— Мальчикъ разбойниковъ, сэръ. У нихъ… у нихъ былъ безъ сомннія мальчикъ.

— Ну? А теперь вы думаете ли это? — спросилъ Блэтерсъ.

— Думаю, что, сэръ? — Джайльсъ растерянно смотрлъ на вопрошавшаго.

— Думаете ли вы, что это тотъ самый мальчикъ, глупые ваши мозги? — нетерпливо произнесъ Блэтерсъ.

— Не знаю… право, не знаю, — отвтилъ Джайльсъ съ плачевнымъ видомъ:- я не могъ бы присягнуть…

— Что мое вы думаете?

— Просто не знаю, что думать, — сказалъ бдный Джайльсъ. — Я не думаю, что это тотъ мальчикъ. Я даже почти думаю, что это не онъ. Вы знаете, что это не можетъ быть онъ.

— Что, этотъ человкъ пьянъ? — обратился Блэтерсъ къ доктору.

— Экое вы чучело, просто на рдкость! — съ величественнымъ презрніемъ сказалъ мистеру Джайльсу Деффъ.

Во время этого краткаго діалога мистеръ Лосбернъ изслдовалъ пульсъ больного. Теперь онъ поднялся со стула и замтилъ агентамъ, что если у нихъ возникаютъ по этому поводу какія либо сомннія, то они, можетъ быть, пройдутъ въ слдующую комнату и допросятъ Бриттльса.

Слдуя этому совту, они отправились въ смежную комнату, гд Бриттльсъ, будучи призванъ, запуталъ себя и своего почтеннаго патрона въ такую удивительную сть новыхъ противорчій и невозможностей, что его объясненія не пролили свта ни на одно обстоятельство, кром факта его собственнаго незнанія. Единственное, что удалось выудитъ, это то, что онъ не взялся бы распознать настоящаго мальчика, если бы его сейчасъ поставили передъ нимъ; что онъ принялъ Оливера за него, потому что такъ сказалъ мистеръ Джайльсъ; и что нсколько минутъ тому назадъ мистеръ Джайльсъ признавался на кухн, что онъ начинаетъ бояться, не поступилъ ли онъ слишкомъ поспшно.

Среди другихъ остроумныхъ догадокъ возникъ тогда вопросъ, дйствительно ли попалъ въ кого-нибудь мистеръ Джайльсъ, и по изслдованіи другого пистолета, подобнаго тому, изъ котораго онъ стрлялъ, оказалось, что въ немъ не было иного смертельнаго матерьяла, кром пороха и пыжа. Открытіе это произвело сильное впечатлніе на всхъ, за исключеніемъ доктора, который незадолго передъ тмъ вынулъ пулю. Глубже всхъ поразило оно самого мистера Джайльса, котораго въ теченіи нсколькихъ часовъ уже мучило опасеніе, что онъ смертельно ранилъ одного изъ ближнихъ, и онъ теперь съ радостью ухватился за возможность стряхнуть съ себя такое бремя. Въ конц концовъ агенты, не особенно безпокоясь объ Оливер, оставили чертсейскаго констэбля въ дом, а сами отправились ночевать въ городъ, общавъ вернуться на другое утро.

А на другое утро разнесся слухъ, что въ Кингстон забрали въ тюрьму двухъ мужчинъ и мальчика, арестованныхъ при подозрительныхъ обстоятельствахъ. Мистеры Блэтерсъ и Деффъ отправились поэтому въ Кингстонъ. Однако по разслдованіи оказалось, что подозрительныя обстоятельства заключались только въ томъ, что людей нашли спящими подъ стогомъ сна, каковая провинность, несмотря на всю ея тяжесть, наказуется только тюремнымъ заключеніемъ, и съ точки зрнія англійскихъ законовъ, столь любвеобильныхъ по отношенію ко всмъ подданнымъ короля, не считается, при отсутствіи прочихъ уликъ, достаточнымъ доказательствомъ, что спавшій или спавшіе совершили кражу, сопровождавшуюся насиліемъ, и за это подлежатъ смертной казни. И мистеры Блэтерсъ и Деффъ вернулись ни съ чмъ.