Оливер Твист
Шрифт:
— Что съ Розой? — вскричала старая дама. — Скажите мн сразу! Я могу вынести все, только не неизвстность! Ахъ, говорите, ради Неба!
— Успокойтесь, — сказалъ докторъ, поддерживая ее:- пожалуйста, не волнуйтесь, сударыня.
— Пустите меня къ ней, ради Бога! Дорогая двочка! Она умерла! Она кончается!
— Нтъ! — горячо воскликнулъ докторъ. — Какъ несомннны доброта и милосердіе Всевышняго, такъ врно и то, что она будетъ жить, много лтъ еще доставляя намъ радость!
Старая дама упала на колни и хотла молитвенно сложить руки, но бодрость, такъ долго поддерживавшая ее, полетла къ небесамъ вмст
XXXIV. Глава, въ которой на сцену появляется одинъ молодой джентльменъ, а также описывается новое приключеніе Оливера
Это было почти чрезмрное счастье. Радостная всть ошеломила Оливера. Онъ не могъ ни плакать, ни говорить, ни отдыхать. Едва понимая происходящее вокругъ, онъ долго блуждалъ по полямъ среди тихаго вечерняго воздуха и наконецъ нашелъ себ облегченіе въ поток вдругъ хлынувшихъ слезъ; тутъ въ немъ сразу пробудилось сознаніе радостной перемны и того невыносимо тоскливаго бремени, которое свалилось у него съ сердца.
Вечеръ уже быстро надвигался, когда онъ возвращался домой, нагруженный цвтами, которые онъ собиралъ на этотъ разъ съ особымъ тщаніемъ для украшенія комнаты Розы. Быстро шагая по дорог, онъ услышалъ позади себя шумъ быстро мчавшейся коляски. Оглянувшись, онъ увидлъ почтовую карету, хавшую во весь опоръ. Такъ какъ дорога была узкая, а лошади скакали галопомъ, то Оливеръ прислонился къ оград, ожидая, пока карета не продетъ.
Когда она промелькнула мимо него, онъ усплъ увидть человка въ бломъ ночномъ колпак, лицо котораго показалось ему знакомымъ, хотя онъ не могъ разглядть, кто это. Черезъ дв секунды ночной колпакъ высунулся изъ окна кареты и громкій голосъ закричалъ кучеру остановиться, что тотъ и исполнилъ, сейчасъ же натянувъ возжи. Затмъ опять показался ночной колпакъ и тотъ же голосъ назвалъ Оливера по имени.
— Сюда! — кричалъ голосъ. — Оливеръ, что новаго? Миссъ Роза? Мистеръ О-оливеръ!
— Это вы, Джайльсъ? — и Оливеръ подбжалъ къ дверц кареты.
Джайльсъ опять выставилъ свой ночной колпакъ, готовясь отвтить, но вдругъ былъ отстраненъ молодымъ джентльменомъ, который занималъ другой уголъ кареты и съ живостью спросилъ:- «Какія новости?»
— Одно слово! — крикнулъ онъ:- лучше или хуже?
— Лучше, гораздо лучше! — поспшилъ отвтить Оливеръ.
— Благодареніе небу! — вскричалъ джентльменъ. — Ты увренъ?
— Совершенно увренъ, сэръ, — отвтилъ Оливеръ. — Перемна наступила только нсколько часовъ назадъ, и мистеръ Лосбернъ сказалъ, что всякая опасность миновала.
Джентльменъ не сказалъ ничего, но, отворивъ дверцу, выпрыгнулъ и отвелъ Оливера въ сторону.
— Ты вполн увренъ? Не могъ ли ты ошибиться, милый мальчикъ? — спросилъ онъ съ дрожью въ голос. — Не обманывай меня несбыточными надеждами.
— Ни за что на свт я не сталъ бы этого длать, сэръ, — отвтилъ Оливеръ. — Вы можете врить мн. Мистеръ Лосбернъ сказалъ, что она будетъ жить, много лтъ еще доставляя намъ счастье. Я самъ слышалъ его слова.
Слезы навернулись на глаза Оливера, когда онъ вспомнилъ сцену, давшую начало столь великому счастью. Джентльменъ отвернулся и оставался нкоторое время безмолвнымъ. Оливеръ услышалъ сдержанныя рыданія, но боялся прервать ихъ какимъ нибудь словомъ — потому что догадывался, каковы были его чувства, — и стоялъ
Между тмъ мистеръ Джайльсъ въ своемъ бломъ ночномъ колпак сидлъ на подножк кареты, уткнувшись локтями въ колни и вытирая глаза синимъ носовымъ платкомъ съ блыми крапинками. Что честный малый былъ непритворно взволнованъ, видно было по его краснымъ глазамъ, которыми онъ взглянулъ на молодого господина, когда тотъ позвалъ его.
— Я думаю, Джайльсъ, что вамъ будетъ лучше всего отправиться дальше въ карет, - сказалъ онъ:- а я предпочту пройтись пшкомъ. Вы можете предупредить мамашу, что я сейчасъ буду.
— Прошу извинить меня, мистеръ Гарри, — отвтилъ Джайльсъ, наводя платкомъ послдній лоскъ на свое пришедшее въ безпорядокъ лицо. — Но если бы вы послали почтальона сказать это, то премного меня бы уважили. Не хорошо, если служанки увидятъ меня въ такомъ состояніи. — Я тогда потеряю всякое вліяніе и уваженіе.
— Хорошо, — сказалъ Гарри Мэйли съ улыбкой:- длайте, какъ хотите. Только сначала перемните этотъ ночной колпакъ на боле подходящій уборъ, иначе насъ примутъ за умалишенныхъ.
Мистеръ Джайльсъ, вспомнивъ о своемъ надлежащемъ наряд, сбросилъ ночной колпакъ и замнилъ его шляпой благонравнаго и степеннаго фасона, которую онъ вынулъ изъ кареты. Затмъ почтальонъ покатилъ дальше, а Джайльсъ, мистеръ Мэйли и Оливеръ неторопливо двинулись вслдъ.
Во время пути Оливеръ съ большимъ интересомъ и любопытствомъ посматривалъ на прізжаго джентльмена. Ему на видъ было лтъ двадцать пять; онъ былъ невысокаго роста, съ открытымъ и красивымъ лицомъ и непринужденными, располагающими въ свою пользу манерами. Несмотря на разницу въ возраст, онъ такъ сильно походилъ на старую даму, что Оливеру не трудно было бы догадаться объ ихъ родств, даже если бы онъ не слышалъ, какъ молодой человкъ назвалъ ее своей матерью.
Мистриссъ Мэйли съ нетерпніемъ ждала сына. Встрча была трогательна съ обихъ сторонъ.
— Мама! — прошепталъ молодой человкъ:- отчего вы не написали мн раньше?
— Я написала письмо, но раздумала посылать его, пока не услышу, что скажетъ мистеръ Лосбернъ.
— Но зачмъ, — возразилъ онъ:- зачмъ было рисковать допустить то, что едва не случилось? Если бы Роза… я не ршаюсь даже произнести этого — если бы болзнь получила иной исходъ, вамъ вчно пришлось бы упрекать себя! Я никогда не былъ бы счастливъ опять!
— Если бы это случилось, Гарри, — сказала мистриссъ Мэйли:- то, я боюсь, счастье твое все равно было бы потрясено и твое прибытіе днемъ раньше или позже очень, очень мало значило бы.
— А что удивительнаго, если бы это было такъ, мамаша? — возразилъ молодой человкъ. — Впрочемъ, почему я говорю если! Это такъ и есть на самомъ дл, и вы хорошо знаете мои чувства.
— Я знаю, что она заслуживаетъ самой лучшей и чистой любви, какую можетъ питать сердце мужчины, — сказала мистриссъ Мэйли. — Я знаю, что преданность и любвеобиліе ея натуры требуютъ не простого отзвука, но глубокаго и продолжительнаго. Если бы я не чувствовала этого и не знала бы кром того, что перемна склонности въ любимомъ человк разобьетъ ея сердце, я не видла бы такой трудности въ своей задач, и въ моей груди не совершалось бы такой борьбы передъ принятіемъ ршенія, которое представляется мн моимъ долгомъ.