Оливер Твист
Шрифт:
— Да, иначе, — произнесла Роза. — Однако — прибавила она, освобождая руку:- къ чему продолжать это мучительное свиданіе? Для меня оно мучительно и въ то же время — источникъ непрерывнаго счастья. Потому что разв не счастье — знать, что я когда те имла въ вашемъ сердц почетное мсто, которое вы мн отводите сейчасъ? Каждая удача на вашемъ жизненномъ пути будетъ обновлять мою твердость и ршимость. Прощайте, Гарри! Такой встрчи, какъ сегодня, больше у насъ не будетъ; но въ иныхъ отношеніяхъ, чмъ т, въ которыя насъ могъ бы поставить настоящій разговоръ, пусть мы будемъ долго и счастливо другъ съ другомъ связаны! И вс благословенія,
— Еще одно слово, Роза, — произнесъ Гарри. — Скажите мн причину вашего отказа простыми словами. Я хочу слышать это изъ вашихъ устъ.
— У васъ блестящіе виды на будущее, — твердымъ голосомъ отвтила Роза. — Васъ ждутъ вс почести, какихъ въ общественной жизни добиваются при талант и сильныхъ родственныхъ связяхъ. Но эти родственники надменны, а я не хочу вступать въ ту среду, которая способна презирать мать, давшую мн жизнь. Я не хочу навлекать безчестіе или неудачи на сына той, которая такъ хорошо замстила мн эту мать. Говоря коротко, — тутъ молодая двушка отвернулась, такъ какъ временная твердость покидала ее:- на моемъ имени есть пятно, которое въ свт принято распространять и на невиновныхъ. Я не хочу переносить это пятно на другого. Пусть этотъ упрекъ буду нести я одна.
— Еще одно слово, Роза, дорогая Роза! Одно слово! — вскричалъ Гарри, преграждая ей дорогу. — Если бы я былъ мене… мене счастливъ, какъ выразились бы объ этомъ, въ свт; если бы незамтная и мирная жизнь была моей судьбой, если бы я былъ бденъ, скроменъ, безполезенъ, — отвернулись ли бы вы отъ меня тогда? Или же только возможность для меня достиженія почестей и богатствъ породила ваши колебанія?
— Не настаивайте, чтобы я дала вамъ отвтъ, — отвтила Роза. — Такой вопросъ не можетъ и не долженъ возникать; несправедливо и почти жестоко ставить его.
— Если бы вашъ отвтъ былъ такой, на какой я почти осмливалось надяться, — возразилъ Гарри: — то онъ пролилъ бы лучъ счастья на мою одинокую дорогу и освтилъ бы предстоящую мн стезю. Какъ много вы могли бы сдлать для того, кто любитъ васъ выше всхъ на свт, если бы произнесли лишь нсколько словъ! Ахъ, Роза! Ради моей пылкой и врной любви, ради всего, что и выстрадалъ, и къ перенесенію чего вы меня приговариваете, — отвтьте мн на этотъ вопросъ!
— Хорошо. Если бы ваша судьба сложилась иначе, — сказала Роза, — если бы вы только немного, а не такъ недосягаемо, были выше меня, если бы я могла вамъ доставить помощь и утшеніе въ скромномъ и уединенномъ гнзд — а не позоръ и помху среди гордой и блистательной толпы — то это мучительное испытаніе было бы излишнимъ. Я имю полное основаніе чувствовать себя теперь очень, очень счастливой, но тогда, Гарри, признаюсь, я была бы еще счастливе.
Живыя воспоминанія о былыхъ надеждахъ, давно взлелянныхъ ею, тснились въ ум ея, когда она произнесла это признаніе. Но он принесли съ собою только слезы, всегда вызываемыя, когда намъ вспоминаются прежнія, уже увядшія надежды, — и въ то-же время на душ у Розы стало легче.
— Я не могу бороться съ своей слабостью, и она укрпляетъ мое ршеніе, — сказала Роза, протягивая руку. — Теперь я должна съ вами разстаться.
— Дайте мн одно общаніе, — сказалъ Гарри. — Одинъ, только одинъ еще разъ — въ теченіи этого года, а можетъ быть и гораздо раньше — разршите мн снова, въ послдній разъ, затронуть этотъ же предметъ.
— Но
— Нтъ, — возразилъ Гарри:- но для того, чтобы выслушать отъ васъ его повтореніе, если хотите, — повтореніе въ послдній разъ! Я положу къ вашимъ ногамъ состояніе и общественное положеніе, которымъ буду обладать, и если вы и тогда не измните принятаго вами теперь ршенія, то я уже ни словомъ, ни дйствіемъ не буду пытаться поколебать его.
— Хорошо, пусть будетъ такъ, — отвтила Роза. — Это будетъ повтореніе страданій, но я, быть можетъ, къ тому времени научусь переносить ихъ лучше.
Она снова протянула ему руку. Но молодой человкъ прижалъ двушку къ груди и, запечатлвъ поцлуй на ея чистомъ чел, выбжалъ изъ комнаты.
XXXVI. Глава очень короткая и могущая показаться не имющей значенія, но ее слдуетъ прочесть: она является слдствіемъ предыдущей и ключомъ къ одной изъ будущихъ
— Такъ вы ршили быть нынче же утромъ моимъ попутчикомъ? — сказалъ докторъ, когда Гарри Мэйли присоединился къ нему и Оливеру, сидвшими за завтракомъ. — Однако, ваши намренія мняются каждые полчаса!
— Прійдетъ время, вы заговорите иначе, — произнесъ Гарри, покраснвъ безъ видимой причины.
— Надюсь, что у меня будутъ на то добрыя причины, — отвтилъ докторъ:- но, признаюсь, не очень увренъ, что будутъ. Только вчера утромъ вы приняли ршеніе остаться здсь и сопровождать мамашу на море, какъ надлежитъ благонравному сыну. Сегодня утромъ вы заявляете, что окажете мн честь сопровождать меня по пути въ Лондонъ, а вечеромъ вы съ таинственнымъ видомъ упрашиваете меня двинуться въ путь, прежде чмъ дамы встанутъ. Въ результат — милый Оливеръ принужденъ скучать здсь за завтракомъ въ такое время, когда онъ долженъ бы блуждать по полямъ, разыскивая всевозможныя ботаническія диковины.
— Мн было бы, очень жаль, сэръ, очень жалъ отсутствовать какъ разъ въ ту минуту, когда вы и мистеръ Мэйли будете узжать, — возразилъ Оливеръ.
— Ты славный паренекъ, — сказалъ мистеръ Лосбернъ. — Загляни ко мн, когда вернешься въ Чертсей. — Но, Гарри, скажите мн серьезно, ужъ не письмо ли отъ какой нибудь важной шишки заставило васъ такъ поторопиться съ отъздомъ?
— Важныя шишки, — отвчалъ Гарри:- къ которымъ вы вроятно причисляете моего великолпнаго дядюшку, не присылали мн за это время ни одного письма; да и при томъ въ это время года едва ли можетъ случиться что либо такое, что потребовало бы моего самоличнаго присутствія среди нихъ.
— Въ такомъ случа вы чудакъ, — заявилъ докторъ. — Но, конечно, они на выборахъ передъ Рождествомъ проведутъ васъ въ парламентъ, и вс эти внезапныя перескакиванія и перемны являются хорошей подготовкой къ политической жизни. Это дло хорошее. Основательная тренировка всегда годится, происходитъ ли скачка ради государственныхъ мстъ, серебряныхъ кубковъ или денежныхъ призовъ.
Гарри Мэйли имлъ такой видъ, какъ будто собирался пополнить этотъ короткій діалогъ двумя — тремя замчаніями, которыя не мало изумили бы доктора; но онъ довольствовался лишь тмъ, что произнесъ: «Посмотримъ», и больше не заговорилъ объ этомъ. Вскор къ дверямъ дома подъхала почтовая карета, и когда Джайльсъ вошелъ взять багажъ, то добрый докторъ побжалъ присмотрть за укладкой.