Ома Дзидай
Шрифт:
– Милостивые Праотцы, что это такое? – завопил я, не отрывая взгляда от чужой пирушки. Подкоркой мозга я надеялся, что и на сей раз Рю ответит мне. Но мои ожидания не оправдались: эльф молчал.
Голову посетила дельная мысль: надо сматываться. Ведь монстра, даже если он и видел меня, больше заботила трапеза. Время было дорого. Толком не осознавая, что творю, я собрался и продолжил грести. До берега оставалось около трёхсот метров.
Не помню, что приключилось дальше. Пришёл в себя я уже на мэйнанской земле с первыми лучами западного
[1] Прообраз Фурано – Нагано.
[2] Тэнно – император (с яп.).
[3] Сёгун – японский военный правитель. Титул зародился в 1192 г. Упразднен с началом периода Мэйдзи (1868).
Часть вторая. Дурная Кровь (2-1)
Глава пятая. Испытание
79-ый день весны, 1868-ой год правления тэнно Иошинори
Я, Мидори
– Пожалуйста! Нет!
Враг неуклюже отполз и выставил перед собой ладонь. Глаза покрыл туман. Недостаток сил не позволял продолжить схватку.
Какая жалость!
Короткий обмен ударами остановил сокрушительный выпад ногой. Пятка врезалась в висок. Соперник упал навзничь, роняя ниндзято[1]. Меч плюхнулся в траву и пополз по склону холма.
Я была равнодушна к участи бывшего брата по оружию. Даже не помнила имя. Играючи перебирая древком нагинаты[2], молча прошагала вперед.
– Прошу, не…
Ловкое мановение рук – и лезвие полетело в неприятеля. Сталь прорезала дзукин[3]. Слои кожи и плоть разошлись. Клинок пробил кость и легко вошёл в мозг.
Противник погиб на месте.
На плечистых буках у поляны, где я забрала его дыхание, сидели птицы. Они отозвались на смерть жалобным криком, давая знать, сколько шиноби[4] пало.
Их вопли разошлись по лесу в девяносто восьмой раз, приглушаемые холодным дуновением синего ветра. В соревновании участвовали ещё двое – я и...
Хм, кто же?..
Победа близилась. Вера в себя – усиливалась. Я выберусь из Куромори[5]. Пополню личный отряд лазутчиков сёгуна. Но расслабляться было нельзя. Не сейчас.
Голову шиноби откинуло вслед за нагинатой. По трупу прокатились судороги. Вскоре он обмяк, повиснув на окроплённом клинке.
Разбавляемая спинномозговой жидкостью, из раны вытекала кровь. Белки глаз потонули в красном. Она полилась через край и из всех черепных щелей мимоходом.
Я успела привыкнуть к мертвецам. Подобные зрелища меня больше не трогали. Уткнувшись в грудь трупа ступней, взялась обеими руками за нагинату и вынула лезвие.
Сзади донесся до боли знакомый голос:
– Какой это по счёту?
Я слишком увлеклась и не заметила тихих шагов за спиной.
Мгновенный разворот. Размашистый удар не глядя.
Не растерял сноровку…
– Не с того беседу начинаешь! – с напускной обидой бросил шиноби.
– Наоки! – выплюнула я его имя. Единственное, которое мне запомнилось навсегда.
– Мидори-тян[6]…
Он опасливо отпрыгнул на безопасное расстояние.
Пренебрегая угрозой, Наоки прикрыл глаза и расплылся в милой улыбке. Когда-то давно она покорила моё сердце. Увидев её очертания через тонкий дзукин, я оторопела.
– Так сколько ты зарубила?
Глаза цвета мёда. Обезоруживающий взгляд был преисполнен тепла. От него тяжелой ношей на душу легло смятение. Как и всегда.
– Двадцать, – нехотя поделилась я, не убирая оружие и тщательно следя за движениями возлюбленного.
– Да ну? – изумился Наоки. – Видать, плохи мои дела. Итоги будто предрекли заранее. Недаром сэнсэи прозвали тебя лучшей куноити[7]. Ты никогда не уступала мужчинам. Ни в чём. На моих руках, например, только кровь девяти.
– Дурак! Дурак! – поддавшись чувствам, выпалила я. К щекам лип румянец. Возлюбленный заметил это и хихикнул украдкой. – Как ты можешь?! Нечего нам общаться. Мы враги, понимаешь? Враги!
– Верно, – Он кивнул. – Надлежало бы сразу перерезать друг другу глотки. Но не теперь. Остались только мы. Испытание вот-вот кончится. Сама судьба дарит возможность, и я не упущу её. Нам надо попрощаться. По-настоящему.
– Мы все обсудили три дня назад. До начала состязания! Забыл, что ли? – сердито напомнила я и попятилась. Прежний пыл остыл. Слова Наоки мучили меня. – Больше нет необходимости.
– Ошибаешься. Тебе хватило сил отпустить нашу любовь. Я не могу похвастаться тем же. На опушке никто не знал, чем всё кончится. Меня столько раз пытались убить, но я выжил. Похоже, Боги хотят, чтобы мы поговорили. Напоследок.
– Лучше бы ты умер, – не сдерживая слезы, прошипела я. Без злобы. С сожалением.
Во мне с детства воспитывали образцового шиноби. Предполагалось, что я буду непоколебима. Готова убить любого ради сёгуна. У меня хватало простодушия также считать. До последнего.
И вот Наоки – передо мной. Схватки не избежать. От неё нас отделяют считанные мгновения. А мой возлюбленный добр, ласков и мил, как во все разделенные ночи…
– Не спорю, – рассмеялся он.
– Перестань! – Приступ гнева. Предательски сорвалась первая слезинка.
– Так заткни меня! Иначе буду продолжать. Я должен высказать последнее слово, нужно это тебе или нет.
Его чувства были ясны. К нему я испытывала то же самое. И не могла поднять нагинату, пока нет опасности.
Мы встретили юность бок о бок. Долго изучали один другого. Переглядывались и поддерживали безымянную связь. Однажды мы познали тела и души друг друга. Решили держаться вместе, помня, что случай оборвёт наш запретный союз. И вот он настал.