Ома Дзидай
Шрифт:
– Стой! – успел выпалить я, потянув руку вперед. – Пусть сначала выскажется.
Сон Кю Ран посмотрел на меня в недоумении. Смолчав, он небрежно отпустил странника. Мой защитник покачал головой, смиренно вздохнул и отошёл на прежнее место. Пальцы по-прежнему сдавливали черенок вакидзаси.
За неуместный произвол чонгынца бы казнили. Но он служил мне, и я понимал его.
– Вы ступили на священную землю Мэйнана, – напомнил я самозванцу. – Дабы избежать расправы, Вам следует объясниться.
– Б-Богарт, – прошептал монах чуждое нашему уху слово. – Меня зовут Альфред Карел Богарт.
– Аруфурэду… Карэру… Богаруто, – попытался я повторить его имя.
Звучало оно так громоздко, долго и уродливо, что меня передёрнуло от неприязни.
– Может, остановимся на вымышленном имени?
– Как Вам будет угодно, Хидео-сама. Мне всё одно.
– Тогда продолжайте, пожалуйста. Я Вас слушаю.
– Я работал на Ошиме переводчиком. И вчера должен был отправиться на родину.
В общих чертах я понимал, о чём он. По владению мэйнанской речью ему было можно доверять. Однако не до конца.
– Под вечер на наше судно напали…
Для Нобу этот временной промежуток был переломным, что сказалось на его речи. Взгляд метался. Он часто прикусывал губы. Лоб запотел.
– Кто?
– Моряки Ивентара.
– Другие идзины?
– Д-да. Они бесчеловечно перебили весь личный состав. Остался только я…
– Неужели ограбление? – предположил я.
– Нет. Не совсем. Им нужен был я. Вернее, кто-то наподобие.
Паломник дышал тяжелее, а говорил – медленнее.
– Толмач, значит? Чтобы всё это представление выглядело правдоподобно?
– Верно. Ими командовал мэйнанец. Ронин[4]. Изгнан с родной земли давным-давно. Он хотел, чтобы я передал Вам послание. Он говорил, что Вы… поручитесь за него. А меня – не тронете.
– Любопытно, – усмехнулся я. – Он назвался?
Я начал догадываться.
– Его имя – Р… ы-у-у…
Нобу захрипел. Горло покраснело. Из глотки наружу рвался сухой кашель.
– Вам плохо? Сон Кю Ран, сбегай за водой! – засуетился я.
– Не нужно, – сипло отказался самозванец, махая кистями рук. – Я сам виноват. Мне не дано говорить всё, что вздумается.
– С чего бы это?
Разговор то вносил ясность в происходящее, то подбрасывал ещё загадок.
– Меня заколдовали. На руке, которой я пожал руку их главаря, отпечатался знак.
– Значит, этот изгнанник умеет колдовать…
Нить, которая вела меня к истине, резко оборвалась.
– Что за послание у Вас ко мне?
– Как больно! – прокричал он, хватаясь за правую ладонь в мучениях.
Она загорелась ярким синим огнем, чей узор вырисовывал верность.
– Надо же. – Я был не в силах
Об искусстве заклинателей я знал понаслышке. Их ремесло давно запретили. Противостоять ему в Фурано не умел никто.
Самозваный паломник часто дышал, превозмогая неприятные ощущения. Он поднял глаза и объявил:
– Он хочет поговорить с Вами лично. Коснитесь знака!
Видимо, печать тесно связывала изгнанника с посредником.
Опасность не имела значения. Иначе было нельзя. Я осторожно потянулся навстречу. Сомневался, что это ранит меня или убьет.
Телохранитель считал по-своему. Воздух со свистом прорезал меч. Сон Кю Ран схватил странника за волосы и приставил к шее клинок.
– Ладонь убрал! Живо.
– Отставить, Сон Кю Ран, отставить! – вскричал я взбешённо.
Иной раз преданность слуг доходит до сущих крайностей.
– Мой господин, это может быть ловушкой! – стоял на своем чонгынец. – Разве Вы не представляете всю опасность?
– Ты смеешь во мне сомневаться, самонадеянный мальчишка?! Я взвешиваю всё, что бы ни делал. И сейчас я сознательно иду на этот шаг. Не встревай!
– Но Хидео-сама!.. – жалобно звал он, как потерявшийся на рынке ребёнок.
– Ты меня слышал, Сон Кю Ран. Оставь его в покое.
– Как пожелаете, повелитель.
Скрепя сердце, телохранитель отпустил бедолагу-идзина.
– Давайте сюда свою печать, – бросил я самозванцу.
Ладони сплелись. Глаза мои закрылись сами. Вдох прервался. Душой я покинул тясицу, Фурано, Мэйнан и очутился посреди бездны…
Вокруг витала непроглядная чернота. Дальше рук я не видел. Передо мной внезапно предстал некто, кого я знал. Человек, чьё лицо давно позабылось.
Незнакомец увидел меня. Склонив голову набок, он улыбнулся.
– Поразительно… Ты такой, какой и был. Долог же наш век.
Я хотел ему ответить, но не сумел. Губы шевелились, язык дергался, дрожало горло. Однако наружу не вышло ни звука.
– Моих способностей недостаточно, чтобы дать тебе слово, – пояснил собеседник. – Приветствую тебя, отец.
Я озадачился. Передо мной стоял дух – калька действительно существовавшей личности. Невероятно. Он был так похож на…
– Да, это я, Рю. Прошу, не сомневайся. Спустя две тысячи лет – жив и здоров.
За меня всё сказали округлившиеся глаза.
– Я тоже рад, что ты жив, – рассмеялся он, значительно возмужавший. – Но не отвлекайся понапрасну. Времени у нас немного, уж прости.
Внутри я плакал. Меня не покидала уверенность, что судьба забрала Рю.
Я неосознанно попытался коснуться лица, которое было так похоже на моё. Тщетно. Пальцы проходили сквозь наваждение, словно через воду.