Ошибки, которые мы совершили
Шрифт:
– На билете, который купил твой отец, – уточняю я.
– Я уже говорил тебе, мама просила тебя приехать домой на все большие и маленькие праздники, которые отмечают в Америке. Она хотела быть на твоем выпускном. Ты и правда думаешь, что мне сойдет с рук, если я не привезу тебя домой на ее день рождения?
Я рассматриваю свои ногти. Выпускной – словно натянутый нерв между нами. «Эгоистка и нахалка» – так назвал меня Такер, когда я сказала, что не хочу, чтобы его мама приезжала. Потребовалось несколько недель, чтобы наш обоюдный
– Знаю, выглядит так, будто она хочет меня там видеть, но…
Такер открывает и закрывает рот. Потом снова открывает.
– Я размышляю о том, чтобы стукнуть тебя. Ты превращаешь меня в плохого человека.
Такер никогда не сделал бы мне больно.
– Я все еще не знаю, как быть с работой.
Он смеривает меня взглядом, а потом проводит пальцем по стакану с кофе.
– Истон не приедет.
Я поднимаю голову – мне не удается сдержаться. Как бы я ни старалась! Целый год попыток не обращать внимания на то, как у меня внутри все сжимается, как я поворачиваюсь, когда мне кажется, что я слышу его имя. Но некоторые вещи просто неотделимы от нас, подобно дыханию.
– Какая мне разница, будет он там или нет?
Он тычет в меня пальцем.
– Вот это самое раздражающее из всего, что ты делаешь.
– Что?
– Из всего того, из-за чего мне хочется утопить тебя в океане, это хуже всего. Хуже, чем твой храп, чем твои причмокивания, когда ты жуешь жвачку, чем то, как ты брызгаешь на себя абсолютно все духи в дурацком магазине косметики. Я терпеть не могу, когда ты делаешь вид, будто я не знаю про тебя и Истона.
На самом деле он не знает. Никто не знает. Я даже не уверена, что сама понимаю все стоны и вздохи, что составляют меня и Истона.
Такер отпивает кофе, и тот оставляет пенку у него на верхней губе. Он слизывает ее, как щенок.
– Истон тебе писал? Или звонил?
– Нет.
Такер расслабляется, словно я только что сообщила ему отличные новости.
Я сглатываю – по большей части свою гордость.
– Он действительно не приедет? – Надеюсь, что он не услышит в моем голосе разочарования.
На его красивом лице появляется раздражение.
– Конечно, он приедет. Это же пятидесятилетний юбилей его матери. И ты тоже там будешь. Не глупи!
– Такер!
Он меня игнорирует и наклоняет голову.
– Ты точно с ним не говорила?
Я откидываюсь назад.
– С тех пор как уехала.
Он играет желваками.
– Ты должна ему позвонить, Эл.
Он, похоже, замечает страх у меня на лице, потому что в следующую же секунду у него в руке оказывается телефон.
– Что ты делаешь? – Мой голос полон паникующих ноток, которые мне, кажется, не скрыть.
– Собираюсь покончить с этим дерьмом. – Он нажимает три кнопки.
«Неистовый Исти» – имя вспыхивает на экране
– Такер! – Раздается один гудок, второй. Я чувствую, как у меня в желудке бурлит кислота. – Нет, – произношу я. – Такер, повесь трубку!
Он как будто не слышит меня. Я прошу себя встать и уйти.
– Пожалуйста!
Третий гудок. Я не могу здесь сидеть. Четвертый гудок. Мне надо…
– Что? – Из телефона доносится голос Истона, глубокий и слегка хриплый.
Такер переводит взгляд на телефон и замечает:
– Долгая ночка?
Я слышу, как Истон разминает мышцы после сна, и вспоминаю, как именно это выглядит: его длинное тело вытягивается, грудь расширяется.
– Что тебе надо?
– Как поездка? – Такер смотрит на меня. Ждет, отразится ли у меня на лице удивление.
– Что тебе надо, Дятел? – повторяет Истон, называя брата прозвищем.
Я испытываю боль, слушая, как они разговаривают друг с другом. Я скучаю по этому сильнее, чем готова признать.
– Поздравляю с победой в поэтическом конкурсе! – За этим следует долгая пауза, пожирающая время, пока Такер не задает очередной вопрос: – Тебе Диксон звонил?
– Насчет чего?
– Насчет мамы.
– Звонил, конечно. Я обязан быть дома не позднее третьего числа, иначе он позаботится о том, чтобы мой член больше никогда не заработал.
Мне не удается сдержать водопад мыслей о том, с кем он сейчас. Он с девушкой, поэтому угроза Диксона так страшна для него?
До чего же я глупа!
– Ну то есть ты там будешь, – уточняет Такер.
– Зачем ты вообще задаешь такие тупые вопросы? И какого хрена? Не мог просто написать мне?
Я слышу, как Такер еле сдерживается, и понимаю, что дело во мне.
– Итак, мы все будем там.
– Ну да! Ты что, не в себе?
Меня задевает, что он не понял, о чем говорит Такер. Похоже, Истон обо мне забыл.
– Мы все будем там, – повторяет Такер, – в том числе Эллис.
Звучание моего имени подобно камню, подброшенному в воздух, и на меня падают долгие секунды молчания Истона на том конце линии.
– Клево! – Одно слово – в нем нет ни боли, ни надежды, которые я ждала. Оно звучит… нормально.
Такер не сводит с меня глаз, наблюдая за реакцией. Потом издает безрадостный смешок.
– Клево. И никому совсем не будет неловко, ага. Так весело.
Истон фыркает, и в динамике телефона раздается треск.
– С чего вдруг кому-то станет неловко? Уверен, ей все равно, буду я или нет, да и мне все равно.
– Истон, – теряет терпение Такер.
– Что? Да не переживай, я не собираюсь портить мамин день рождения. У нас с Эллис все в порядке.
Первый раз почти за год я слышу, как он произносит мое имя.
Такер услышал достаточно.