Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка
Шрифт:
Так как стихи Лал Дед в течение столетий передавались изустно (причем народная память сохранила в неприкосновенности и те «вакх», в которых значение отдельных слов или выражений давно забыто), не существует какого-либо канонического сборника ее «речений». Наиболее известна «лондонская версия», собранные в ней с помощью кашмирских пандитов стихи переведены на английский язык индологом Дж. Грирсоном.
Grierson G. A., Barnett L. D. Lalla-vakyani, or the wise sayings of Lal Ded, a mystic poetess of ancient Kashmir // Asiatic society mongraphs. — [L.[, 1920.— Vol. 17.— 193 p.
Kaul Jayalal. Lal Ded. — New Delhi: Sahitya Akad., 1973. — X, 147 p.
ХАБА ХАТУН (XVI в.)
Кашмир, по словам Дж. Неру, в большей
Хатун родилась в деревне близ г. Пампора среди живописных шафрановых полей. В школе девочка отдавала предпочтение не Корану, а персидским и кашмирским поэтам. Вскоре был замечен ее незаурядный поэтический дар. С тем чтобы положить конец ее непрестижному для семьи занятию, родители выдают ее за простоватого деревенского парня. Ностальгия и меланхолия переполняют уже самые ранние, сочинявшиеся втайне песни Зун (Луны, как звали молодую, здоровую и очаровательную девушку). Как-то раз во время охоты ее услышал и приметил принц Юсуф Шах Чак, которому суждено было взойти на престол (1579–1586). Они полюбили друг друга, принц выкупил ее, и Хатун стала его женой и советницей. Однако счастье их было недолгим. Юсуф был вызван к императору Акбару, заточен в темницу, а затем пожизненно сослан в Бихар.
Лучшие лирические стихи Хатун, отмеченные любовью к родному краю, яркими воспоминаниями о кратковременном счастье и глубокой печалью и горем, не могли не найти отклик в сердцах ее соотечественников, так как ее страдания явились призмой суровой исторической и социальной действительности. Имя Хатун очень скоро стало легендарным. Славе ее способствовало также и то обстоятельство, что поэтесса сама исполняла свои песни под собственный аккомпанемент.
Стихи Хатун ознаменовали утверждение в кашмирской литературе нового жанра — любовной лирики «лол», сменившей мистические «вакх» Лаллешвари и «шрукх» (сокр. «сутра») «исламского риши» шейха Нур-уд-дина («Нур-нама»), Лол — обычно небольшое лирическое произведение, посвященное выражению одного сильного чувства. Его отличительными чертами являются музыкальность, краткость, богатство рифм, разнообразие акцентов и ассонансов, отсутствие мистических мотивов и сила душевных переживаний, яркая образность и сдержанный пафос. Этот жанр был представлен рядом поэтов, среди которых первой была Хатун, а последней несравненная Арнимал (XVIII в.).
Хатун явилась, кроме того, создательницей нового музыкального стиля «раст». В Шринагаре ею была основана музыкальная школа, где ее имя живо и теперь.
Bamzai Р. N. К. A History of Kashmir: Political. Social. Cultural. — New Delhi, 1973. — 866 p. Kaumudi M. A. Kashmir: Its cultural heritage. — Bombay; Calcutta, 1952,— 205 p.
АБДУЛ АХАД АЗАД (1903–1948)
Кашмирская литература на протяжении всего XIX в. находилась под сильным влиянием персидских художественных традиций. Махмуд Гами, М. Ш. Кралаври, Р. Мир, В. Кхар, А. В. Паре, как правило, не только использовали типично персидские темы, но порой слепо заимствовали условности языка и стиля персидской литературы. Отмечены приверженностью литературным стандартам прошлого и сочинения тех авторов, которые опирались на санскритские традиции: Пракаш Рама, Пармананда, Кришанджи Раздана, Лакшмана, Кришан Даса и др.
Успех стихов Лаллешвари в Европе во втором десятилетии XX в., как и растущее влияние литератур хинди, бенгали, урду и английской, заставило молодых кашмирских писателей начала столетия обратить большее внимание на родной кашмирский язык. Поворот к жизни и современности определился в творчестве, пожалуй, самого популярного поэта первой половины XX в. Г А. Махджура, а окончательный переход на новые позиции был сделан А. А. Азадом.
Азад родился в деревне Рангар близ
Азад предпринял глубокое исследование различных течений кашмирской литературы и органически сочетал в себе все ее самые прогрессивные элементы. В статье «Женщина и революция» он писал: «Каждая революция преобразует культуру и цивилизацию. Литература сопряжена с жизнью и претерпевает обновление на каждой ступени… На каждой ступени жизнь кует новые принципы и отношения… и новую философию».
Азаду чужд пессимизм, примирение с несправедливостью, угнетением и религиозным фанатизмом:
Достичь свободы, прекратить произвол, истребить суеверье — Мое желанье, моя мечта, мое намеренье.Ряд критиков полагает, что Азад был более одарен, чем Махджур, признанный лучшим кашмирским поэтом XX в. Азад умер в расцвете творческих сил, в возрасте 45 лет. Но он оставил немалое наследие. Опубликованы его «Калам-и-Азад», «Паям-и-Азад» и «Сангармала». Кроме того, им оставлена написанная на языке урду «История кашмирской литературы» («Та-рикхе-Адабият-и-Кашмир»), которая представляет его как ведущего кашмирского литературоведа и критика.
Iqbal S. М., Nirash К. L. The Culture of Kashmir. — New Delhi, 1978. — 244 p.
ЛИТЕРАТУРА МАЛАЯЛАМ
ТУНДЖАТГУ ЭЖУТТАЧЧАН (XVI в.)
В литературе малаялам Эжуттаччан (настоящее имя Рамануджан или Щанкаран) был провозвестником бхакти — антифеодального по своей сущности общественно-политического, религиознофилософского и литературного течения.
По преданию, Эжуттаччан родился вблизи Кожикоде в крестьянской семье из касты наяров (по другой версии, из низкой касты шудр), много путешествовал по Индии, изучал санскрит и тамильский язык. Он создал один из лучших в малаяльской литературе свободных переводов «Махабхараты», «Бхагавадгиты» и «Рамаяны». Собственно, это не столько переводы, сколько самостоятельные произведения на эпические темы с собственной трактовкой сюжета, с оригинальными философскими идеями, главная из которых — стремление человеческой души к слиянию с «мировой душой», т. е. основная идея учения бхакти. Это слияние не зависит от касты и веры, оно доступно всякому, кто ведет праведную жизнь.
Народность произведений Эжугтаччана проявилась в том, что в его изображении боги и герои, населяющие древнеиндийский эпос, выглядят, как обыкновенные люди со всеми человеческими доблестями и слабостями. Часто обращение к божествам фигурирует в его поэмах как отражение глубины человеческих чувств. Вот сцена из «Рамаяны» — прощание Каусальи со своим сыном Рамой, отправляющимся в изгнание:
О создатель! О океан, дарующий жизнь цветущим лотосам! О великий бог, отвращающий беды! О хранитель чертогов Индры! О Дурга, отводящая несчастья! О Кали, поражающая гневом силы зла! В миг, когда сын мой уходит в дальние края, Когда над ним совершается неправый суд, Смилуйтесь и защитите его!