Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
— Так уж и все?
— Ну… некоторые. Те, кому это интересно.
— А тебе интересно? — спросил Тимур и мысленно тут же дал себе по губам, потому что Инга вдруг остановилась и беспомощно захлопала глазами. Даже Людвиг прекратил изображать дрессированную немецкую овчарку, послушно выполняющую команду «рядом», и заинтересованно обернулся.
— Нет! То есть… это же не просто так, а для дела. Я, вообще-то, к вам шла.
— В смысле? Зачем? — Теперь настала очередь Тимура хлопать глазами.
— Проведать. Вы же болеете.
Впрочем, внутри угадывались апельсины, лимоны и пара коробок.
— Это что, молоко? — кое-как опознал Тимур.
— Молоко и сок. Сок полезный, а молоко надо с мёдом. Мёд я тоже взяла.
— Почему все сегодня пытаются меня лечить?
— Простите… Я не первая, да? — Инга наконец-то взяла себя в руки и двинулась дальше, хотя напоминать помидор не перестала. Её хотелось пожалеть и утешить, но как сделать это, не вызвав ещё большего смущения, Тимур не представлял.
— Да, но… До тебя были друзья. А из ваших ещё никто не приходил.
Сначала он хотел сказать «из детей», но в этот раз успел сформулировать фразу правильно. Кажется, Ксюша была хорошим учителем по основам использования многозначительных фраз и осторожных умолчаний. «Из ваших» звучало достаточно нейтрально и могло подразумевать кого угодно — и школьников в целом, и конкретно фан-клуб. И если школьники (точнее, одна конкретная школьница с разноцветными волосами) в гости заглянуть уже успели, то фан-клуб пока что действительно представляла только Инга.
— Друзья — это здорово, — задумчиво изрекла она. — Хорошо, что о вас есть кому позаботиться. Особенно сейчас.
— Не надо обо мне заботиться, — отмахнулся Тимур, стараясь не слишком задумываться, что подразумевалось под «сейчас»: период болезни или расставание с Дианой. Или вообще какой-нибудь кризис среднего возраста, который эти безумные дети ему приписали, основываясь на случайной статье из интернета. — И вообще, отдай пакет, он тяжёлый. Сам донесу.
— Себя сначала донесите, — буркнула Инга и сразу же испуганно закусила губу. Румянец, только-только начавший сползать со щёк, поспешно вернулся на место. — Извините, я… Ну… Тимур Игоревич, давайте вы просто доберётесь домой без приключений, выпьете горячего молока и ляжете спать, а я уйду с мыслью, что всё сделала правильно. Можно же, да?
— Можно. Только я не собирался…
Людвиг вздёрнул верхнюю губу и тихо, но отчётливо зарычал.
— Можно, — исправился Тимур. Демонстративно спорить с волком при ученице он не планировал. Да и домой действительно хотелось. Правда, молоко он терпеть не мог, а спать совершенно не хотел, но завернуться в одеяло и дёрнуть горячего чаю было бы неплохо. И ещё в душ (не вместе с одеялом, конечно).
Но до душа, одеяла и чая требовалось сперва добраться.
За десяток шагов до подъезда
А теперь получается, что прежде, чем зайти в квартиру, надо вернуть собаку хозяйке. Но ведь возвращать-то некому, никакой хозяйки в природе не существует. И что делать? Не пускать Ингу в подъезд, чтобы она не увидела, как Тимур с Людвигом скроются в одной квартире?
Нет, это совсем грубо получится. Она старалась, апельсины покупала, тащила их… за такое, по-хорошему, надо бы на чай пригласить. Но она же наверняка согласится, и вожделенные душ и одеяло придётся отложить на неопределённый срок.
Но это ладно, мелочи, в процессе разберёмся. А вот Людвига куда девать?!
С каждым шагом вопрос становился всё более насущным, а удачная идея никак не хотела самозарождаться из ничего. Только голова снова заболела, как будто простейшее мысленное усилие оказалось для неё слишком тяжёлым. Или дело было в пробежке по улице? Или в холодном, пронизывающем ветре, который бил прямо в лицо, нырял под футболку и заставлял глаза слезиться, а голые руки — покрываться мурашками.
А на руках, кстати, татуировки!
По школе Тимур с короткими рукавами не ходил, чтобы не вызывать лишних вопросов, но сегодня совершенно забыл об осторожности и засветился буквально перед всеми — и перед Машей, и перед Стасом, и вот теперь перед Ингой.
А Инга — дочка Гаврилова, а значит, наверняка в магии разбирается получше Тимура и символы читать умеет. И давно уже разглядела всё, что надо. И…
И что? Ну разглядела. Ну прочитала. Но ведь не удивилась и ничего не спросила.
Она и раньше наверняка знала, что Тимур — маг. От отца, например.
Да, Тимур после трагедии на стройке не общался почти ни с кем из магического сообщества (кроме, разумеется, Дианы), но ведь и не избегал его, не скрывался. Просто старался не обсуждать произошедшее, не хотел сочувственных взглядов, глупых вопросов, разговоров про семью и про Людвига. Отстранялся от старых знакомых всё больше и больше, пока в какой-то момент не обнаружил, что живёт нормальной человеческой жизнью и вполне этой жизнью доволен.
Или… не то чтобы совсем доволен, но хотя бы удовлетворён.
Последние несколько лет он даже не колдовал и думал, что совсем разучился пользоваться силой. Но оказалось, что это как езда на велосипеде — разучиться невозможно, и в нужный момент всё вспоминается само собой. Правда, управлять этим магическим велосипедом Тимур и раньше не очень умел, но…
Ладно, в этот раз он ничего не испортил и никого не убил. И Ксюшке помог, и Людвига подлечил. Вот только всего этого не понадобилось бы, если бы шестнадцать лет назад он не был таким идиотом!
Господи, каким же он был идиотом!