Особый соус для героя

Тихомирова Лана

–  Может, он просто бредил?

–  Тешь себя надеждой, как же! Надо бы обратиться по известному всем адресу, но у нас ничего, кроме несвязных фактов, рассказанных под гипнозом, - задумчиво бормотал ван Чех, - хотя… - доктор на секунду окаменел, -…знаешь, все может быть по-другому. Он же будет говорить только то, что ему сказали… То есть мучили мы его зря. Едва ли можно верить тому, что он говорит под гипнозом. Здесь его держит клятва, которую он нарушил, когда думал, что я глюк. Сегодня он уже любопытен, он понимает,

где он и что я реален. И потому ничего никому не скажет. Под гипнозом он скажет только то, чему его научили под точно таким же гипнозом. Он внушаемый, как дитя. Это скорбно.

–  Я только одного не пойму. У него не было никаких указаний на эпилепсию, или эпи-синдром, или хотя бы на предрасположенность к нему… У него мании, но не эпилепсия.

–  Вот, - Ван Чех размашисто указал на меня ручкой, - Молодец! Хвалю и восхищаюсь! Меня с самого начала насторожили судороги. При следующем подобном допросе он просто умрет. Программа, - фыркнул доктор, - Я решил дожать, в конце концов, чем черт не шутит. Он не умер, слава Богу, да и вряд ли бы умер. У меня особо не забалуешь с этим. Думаем, Брижит, что с этим делать дальше, вот и все на сегодня, - доктор влюблено посмотрел на часы.

–  Вас проводить?

–  Куда?
– не понял доктор и тут же расстроился, - тебя же Виктор ждет.

–  Он написал, что не встретит сегодня. Я могу проводить вас, чтобы вы меньше нервничали, по поводу этой вашей преследовательницы.

–  Тогда тебе придется зайти… Учти, я буду насильно тебя знакомить со своими детьми.

–  Ну, это не страшно, - улыбнулась я.

–  Ты так думаешь, пока их не знаешь, - хищно улыбнулся доктор.

Глава 8.

Доктор жил достаточно далеко от клиники. Пришлось нам кататься и на автобусе и на метро, а затем снова на автобусе.

Живописный спальный район, со всех сторон окруженный рекой, но деревьев там было мало, дворы в основном заасфальтированы и отданы под парковки и футбольно-баскетбольные коробки.

–  Вот так я и живу, - довольно завил доктор, обводя рукой свои "владения".

–  И катаетесь каждый день?

–  А что такого? Когда работа находится в ближайшем дворе, это совсем скучно, а так хоть развлекаюсь, пока еду в общественном транспорте.

–  Все бы вам развлекаться, - съязвила я.

–  Все б тебе язвить, - в тон мне ответил доктор, - ты еще вид из окна не видела, - горделиво улыбнулся ван Чех.

Милый, чистенький подъезд, консьержка ласково поздоровалась с доктором, как с лучшим другом, ко мне отнеслась благосклонно, но насторожено. Работа у нее такая, понимаю.

Пока мы ждали лифта, я позвонила Виктору, он трубку не брал.

–  Не дергайся, дитя мое, - успокоительно сказал ван Чех и погладил меня по плечу.

Лифт

отнес нас на десятый этаж. Доктор позвонил в звонок перед дверью общей площадки. Откуда-то из глубин площадки послышался грохот и топот.

–  Несутся, - хищно осклабился доктор и поправил свою шляпу.

–  Доктор!
– кричали дети, отпирая дверь.

Темноволосая девочка ростом едва до бедра доктору бросилась его обнимать и чуть не свалила с ног. Серьезный мальчик с лукавыми карими глазами сурово пожал доктору руку. Надо было видеть лицо доктора при этом. Он был убийственно серьезен и одновременно очень ласково гладил девочку по голове.

–  Хотите, чтобы я так тут и умер?
– наконец сказал доктор.

–  Хотим!
– глаза у детей загорелись.

Доктор цокнул языком.

–  Добрые детки, - кинул он мне через плечо, - а главное любят меня, аж до смерти!

Он подтолкнул детей обратно к квартире и сделал знак следовать за собой.

–  Вальдемар, мама плачет целый день сегодня, - серьезно сказал мальчик.

–  Ты можешь звать меня вторым именем я не против, - серьезно сказал доктор, - А ты не спрашивал, почему она плачет? И почему целый день? Ты не был в школе?

Мальчик покраснел и тут же соврал:

–  Был.

Доктор взглядом дал понять, что не верит ему на слово.

–  Папа, а мама ведь успокоится, да?
– девочка дергала ван Чеха за карман.

Меня дети в упор не замечали, занятые своими проблемами. Мальчик только изредка поглядывал на меня недоверчиво.

–  Конечно, милая, - расцвел ван Чех и потрепал девчушку по голове.

Мы вошли в светлый холл. Кажется отовсюду сразу в квартиру проникает свет.

–  Так, головорезы, - скомандовал доктор, - знакомьтесь, это моя коллега - Брижит Краус дер Сольц.

–  Можно просто Брижит, - улыбнулась я.

–  Это Ая, - указывал доктор, на вцепившуюся в него девочку, - это Девон.

Серьезный мальчик посмотрел на меня из под полуприкрытых век и кивнул.

–  О, у нас гости?
– Британия наскоро утирала слезы и уже улыбалась мне от всей души, мы обнялись.

–  Прости, Брижит, мне срочно надо поговорить с мужем, - тихо сказала она и потянула доктора за рукав куда-то, - Ая, пока я говорю с папой, ты - хозяйка, помоги гостье расположиться, - строго сказала Британия.

Ая нисколько не растерялась, а приобрела скорее сановный вид, эдакой маленькой баронессы. Мне было забавно, перестать улыбаться я не могла.

–  Вот ваши тапочки!
– копируя чью-то взрослую интонацию сказала Ая. Она была смертельно серьезна.

Я переобулась.

–  Я провожу вас на кухню. Девон, неси моих кукол сюда, - повелительно сказала она брату.

–  Ага, разбежался, - насмешливо ответил брат.

Ая уже увлекла меня куда-то, но остановилась и дрожа от негодования сказала: