Остановка
Шрифт:
– Да, брат, перетрусил я. Не скрою. А как не струсить? У меня дети. Сам видел.
Я вспомнил, что дома он храбрился. Ради детей, наверно. А Перепахин все продолжал свое:
– И вообще пережил. По-твоему, это пустяк, человека мертвым увидать? Да еще какого! Сергея. Вошел я к нему и обмер. Где стол был яств, там гроб стоит. Вздрогнешь, ничего не скажешь...
"Монеты это, однако, взять ему не помешало".
– Полная неожиданность! Да ты сам представь, насколько я потерялся. Коньяк
– А портвейн?
– спросил я, вспомнив слова тети Поли о бормотухе.
– Портвейн? Портвейн тоже вещь серьезная. Как говорится, трус не играет в портвейн.
– Значит, с коньяком он не тебя ждал?
Хохотал он поминутно, но на этот раз расхохотался особенно.
– Ну, даешь стране угля! Перепахина, Коля, с коньяком не ждут Не та фигура.
Это он произнес с некоторой грустью, моментально сменив мажор на минор. Я не возражал.
– Но ты бывал у него?
– Он, Коля, был единственный, кто меня как человека воспринимал.
– А говоришь, с коньяком не ждал.
– С коньяком не ждал. Мы с ним чай пили. Я к нему не угощаться ходил. Я вообще христарадничать не люблю. И у меня своя гордость есть. Как видишь, мой стакан граненый, но пью я из своего стакана.
– Интересно все-таки, кого он ждал.
Но Перепахин придерживался противоположного мнения.
– Да что интересного, что? Смерть-то установлена точно - инфаркт. Значит, никакого отношения... И все дела. Да и не пришел тот человек, как пить дать.
– А ты как там оказался?
– Захотелось - и пошел.
– Тебя Полина Антоновна у пивной видела.
– Ну и что? Я свободный художник. Был в пивной, а потом к другу пошел.
"Что все-таки их связывало?" - думал я с недоумением.
– О чем вы обычно беседовали?
Перепахин откликнулся охотно.
– Ну, по мелочам не толковали. Сплетни разные... Больше по вопросам бытия. Об НЛО, например. Да мало ли о чем!
– Ну и как НЛО?
– Тоже не веришь? За облака считаешь?
– А ты?
– Это, брат, аксиома. Вопрос в другом - наблюдают или влияют?
– К чему ж пришли?
– Я считаю, влияют. И может быть, даже основатели.
– Чего?
– Да нас с тобой.
– И Сергей так думал?
– Он нет. Все-таки он в научном стойле овес жевал. А там народ зашоренный.
– А ты раскованный?
– Я человек, Коля. Мне обидно от обезьяны происходить, а тем более если она сама из мутной водички зародилась...
Тут я с опаской подумал, что тема эта для выпившего человека неисчерпаемая, и попытался притормозить Женьку.
– Неужели и Сергей
– А куда денешься? Наука... Кафедра, доктора, кандидаты... С кем поведешься...
– У него аспирантка бывала.
– Видел ее?
– Пришлось.
– Заметил?
– Что?
– На Наташку, как две капли... Заметил?
– Если честно, сам бы не догадался. Я-то ее больше тридцати лет не видел или около того.
Перепахин приподнял бутылку, прикинул, сколько осталось. Потянулся было к стакану, но задержался, поставил бутылку и стал настойчиво затыкать ее пробкой, которую вытащил из кармана. Пробка от большей бутылки не поддавалась.
– Вот и молодец, - одобрил я.
Странно, но после того, как он выпил, Женька стал потише.
– Скучно с тобой. Не побеседуешь. Все ты сбиваешь. То про одно, то про другое. Зачем ты про Ленку спросил?
Он все-таки был пьян, и изрядно. Ведь я ничего не спрашивал.
– По-моему, я только упомянул, а ты откликнулся сам.
– Ну и что?
Это "ну и что?" он произносил не реже, чем Вадим "ладно".
– Ничего.
– А врешь зачем?
Я был поражен.
– Я вру?
– Конечно. Ты с Сергеем дружил?
– Еще бы.
– Вас же водой было не разлить.
– Не понимаю.
– Врешь. Не мог ты про Наташку не знать, а говоришь - тридцать лет, тридцать лет...
"Никто никогда не будет любить тебя так, как я..."
Неужели?
– Ты что-нибудь знаешь?
Перепахин вместо ответа принялся снова за бутылку Наконец он водворил пробку в горлышко и опустил бутылку туда, откуда и достал, в недра ободранного пальто.
– Не по мне эти фокусы. Ты не знаешь, что я знаю, что ты не знаешь...
– Сергей был влюблен в Наташу?
– Все может быть, все может быть, ну а пока, - ответил он Сергеевой поговоркой и добавил: - Пока!
И встал с не меньшей поспешностью, чем Вадим.
– Постой! Куда ты заспешил?
Он, не садясь, наклонился через столик.
– А ты пить со мной будешь?
– Зачем тебе это?
– Нуждаюсь. Душа требует общения.
Однако такого рода общение я позволить себе не мог.
– Ну, что поделаешь...
– Тогда пошел...
Я не понял, он пошел или я "пошел". Оказалось, что он. Женька, чуть качнувшись, шагнул в сторону ступенек.
– Вперед и выше!..
– Погоди.
Мне показалось, что он может упасть на этих неудобных ступеньках. Но Женька быстро прошагал вверх, и я догнал его уже на улице.
– Ты куда? Я провожу тебя.
– До вытрезвителя?
– Зачем он тебе?
– Потому что я алкоголик, - ответил он с исчерпывающей полнотой.