Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)
Шрифт:
Диглоссию жители СССР начинали осваивать с самого раннего детства. Пионерская организация и школа успешно справлялись с задачей социализировать ребенка в советском обществе. Пионерская организация не только осуществляла массовую индоктринацию, но и приучала к советским ритуалам, в результате чего переключение с приватного языка на публичный переставало осознаваться ребенком как таковое.
Однако освоение диглоссии было затруднено в том случае, если ребенок или подросток становился членом альтернативной системы социализации. Одна из таких систем возникла в начале 1960-х годов, просуществовала до краха советского строя и (в разных формах) продолжает воспроизводиться сегодня. Речь идет о коммунарском движении, изначально основанном на измененном использовании советского публичного языка.
Значение и место коммунарского движения в социальной истории советского общества обусловлено тем, что в 1960 – 1980-е годы с ним так или иначе соприкоснулись тысячи советских людей – как подростков,
В конце 1950-х – начале 1960-х годов, отчасти благодаря образовательным реформам 769 , отчасти благодаря социальному климату, который принято определять через метафору «оттепели», в Советском Союзе начали складываться воспитательные системы, параллельные государственным 770 . У советских детей и подростков появилась возможность альтернативной социализации. Если кратко резюмировать основные структурные отличия этих систем от официальной (пионерско-комсомольской), то они состояли в следующем:
769
Подробнее об этих законодательных изменениях и их роли в появлении новой воспитательной системы см.: Димке Д.В. Возникновение разномыслия в советской педагогике конца 1950-х – начала 1960-х годов как результат изменения советской законодательной системы // Разномыслие в СССР и России (1945 – 2008): Сб. мат-лов науч. конф. 15 – 16 мая 2009 года / Под ред. Б.М. Фирсова. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2010. С. 238 – 259.
770
В качестве воспитательной системы эта система была параллельна государственной, поскольку выбирать между ними советский школьник не мог. Однако в качестве системы социализации она была именно альтернативной, поскольку нормы и ценности, которые внутри нее осваивали советские дети и подростки, достаточно сложным образом (о чем речь пойдет ниже) соотносились с теми, что осваивались школьниками внутри официальной пионерско-комсомольской системы.
• членство в этих объединениях было необязательным, в отличие от практически обязательного членства в пионерской организации;
• они не были связаны со школьными классами (напомним, что, по сути, пионерский отряд в 1950-е годы равнялся школьному классу);
• формы общения и контроля в подобных объединениях сильно отличались от пионерских;
• руководители таких объединений часто не были профессионально связаны с официальной педагогической системой, то есть не имели специального образования и до этого не работали в официальных педагогически-образовательных институциях; руководство таким детским объединением было своего рода хобби.
Вступая в пионеры, советский школьник проникался чувством принадлежности к огромной безликой корпорации, включение в которую фактически было аналогом перехода в новый возрастной класс. Когда ребенок или подросток становился частью альтернативной системы социализации, это воздействовало на него совершенно иначе – часто такой опыт переживался как избранничество.
Руководители ряда таких объединений верили в советский проект, то есть хотели осуществить утопию, лежащую в его основе. В этих случаях и сами педагоги, и подростки, участвовавшие в их начинаниях, стремились изменить жизнь школы и пионерской организации, руководствуясь своими представлениями о жизни в соответствии с официально провозглашаемыми этическими нормами. Они не учитывали и не хотели учитывать, что эти нормы были частью системы, существовавшей по принципу диглоссии, то есть не могли быть «переведены» в сферу повседневности.
Если ребенок социализировался внутри альтернативной системы, он усваивал утопические ценности, которые достаточно быстро становились превалирующими и начинали определять модель его поведения в целом. Внутри этой системы он не видел «двойных стандартов», по которым функционировало советское общество. Но даже если пионер становился членом этой системы довольно поздно, он вскоре начинал воспринимать «несоответствия» между риторикой и реальностью, которые он видел в школе или дома, не как вариант нормального функционирования системы, но как временные трудности, с которыми следует бороться.
Конфликты и столкновения, порожденные этими расхождениями в восприятии советских норм, обсуждаются в этой статье на примере Коммуны юных фрунзенцев, организованной в Ленинграде в 1959 году. В ней была разработана особая, «коммунарская» воспитательная технология. Эта группа стала одним из центров, в которых была реализована «шестидесятническая» педагогическая утопия.
Основным материалом для статьи послужили биографические интервью с коммунарами. По мере необходимости привлекались данные из государственных и личных архивов, опубликованных мемуаров и – с оговорками – детской и взрослой художественной литературы и кинематографа. Значимым источником
В этом разделе мы остановимся на тех особенностях, которые отличали Коммуну юных фрунзенцев как часть альтернативной системы социализации от официальной – пионерско-комсомольской. Эти особенности задавали структуру жизненного мира, в котором жили коммунары. А жизненный мир, в свою очередь, особым образом соотносился с пространством советской диглоссии.
С формальной точки зрения Коммуна была сводной пионерской дружиной – в нее входили отряды, составленные из представителей разных школ. Ее создатели и руководители – И.П. Иванов, Ф.Я. Шапиро и Л.Г. Кузнецова – хотели опробовать новые технологии работы с детьми.
Появление Коммуны было обусловлено несколькими причинами.
После школьной реформы 1958 года изменилась организация пионерской работы. Согласно новым нормативам, все школы должны были быть разделены на восьми– и одиннадцатилетние. Поскольку в одиннадцатилетних школах обязанности пионервожатых – в качестве «комсомольской нагрузки» – выполняли старшеклассники, эти школы после преобразования в восьмилетние стали испытывать трудности. Нужно было организовывать или реформировать систему подготовки пионерского актива, участникам которого предстояло заменить в школе комсомольцев.
В 1959 году на городских комитетах и районных конференциях сначала появились предложения «смелее решать вопрос о руководстве пионерами первой и второй ступени пионерами третьей ступени, то есть осуществлять принцип руководства старшими младших» 771 . Чуть позже зазвучали требования «улучшить подбор и обучение пионерских кадров» 772 . Кроме того, ленинградские райкомы настаивали на том, что необходима «большая самостоятельность комсомольских организаций» 773 .
771
Здесь и далее цитируются материалы Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД). Цит.: Стенограмма отчетного пленума городского комитета ВЛКСМ по вопросам: 1. Об участии комсомольских организаций города в выполнении закона «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии народного образования». 2. Организационные вопросы. 7 апреля 1959 года // ЦГАИПД. Ф. К – 881. Оп. 13. Д. 7. Л. 76 (97).
772
Материалы общего сектора. Стенограмма XVI кировской районной конференции ВЛКСМ г. и материалы к ней (второй день). 15 ноября 1959 года // ЦГАИПД. Ф. К – 4. Оп. 8. Д. 77. Л. 85.
773
В 1959 году на городской комсомольской конференции один из работников райкома заявил: «Райкомы ВЛКСМ должны позаботиться о предоставлении школьным комсомольским организациям большей самостоятельности, чем они имеют сейчас из-за чрезмерной опеки со стороны преподавателей и директоров школ» (Стенографический отчет XIV городской конференции ВЛКСМ. 11 – 12 декабря 1959 года // ЦГАИПД. Ф. К – 881. Оп. 13. Д. 1. Л. 35 (38)).
Все эти призывы были частью более общего контекста – попыток немного усилить «сверху», путем административных реформ, элементы «настоящего» самоуправления подростков в ленинградских школах. Еще в 1957 году в городе были организованы районные Советы пионерской организации имени В.И. Ленина (РСПО). Однако их работа не давала видимых результатов.
Весной 1959 года при Фрунзенском РСПО была создана Коммуна юных фрунзенцев (КЮФ). Название Коммуна было предложено Игорем Петровичем Ивановым на первом весеннем коммунарском сборе 24 марта 1959 года и одобрено будущими коммунарами: «…К последнему дню лагерного сбора наша сводная дружина имела уже свое название, принятое по нашему предложению <…> и одобренное всеми отрядами… В этом названии выражалась и преемственность наших традиций, идущих от школ-коммун 20-х годов, в особенности, от [организованной А.С. Макаренко] Коммуны имени Дзержинского, и наша главная мечта, ведущая идея нашей жизни [ – коммунизм]» 774 .
774
Иванов И.П. Творческое содружество поколений как условие воспитания юных общественников. Дис. … докт. пед. наук. Л.: ЛГПУ им. Герцена, 1972. С. 361.