От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

солидарно. И этот процесс, крайне тонкий, изобилующий множеством

привходящих обстоятельств, настолько сложен, что совершенно напрас-

но и неоправданно пытаться присвоить ему какую-то одну, раз и навсегда

данную, оценку. Тем более, отрицательную.

Нередко полагают, что уния, будь она реализована в действительно-

сти, могла бы привести к духовному порабощению Константинополь-

ской

церкви Западом. Наподобие того, как это происходило на Украине

и в Белоруссии после заключения Брестской унии 1569 г. Но, во-первых, мощь византийской культуры не идет ни в какое сравнение с южнорус-

скими областями, находившимися к тому же под политической властью

Польши. Во-вторых, уния вовсе не означала оккупации Византийской

империи латинянами, как это было с православными территориями в

XVI в. В-третьих, папство в XIII в. обладало несопоставимо большими

жизненными силами, чем деморализованная и раздробленная Римская

церковь в условиях Реформации. Наконец, уния означала объединение

военных усилий всего христианского мира против турок-османов. Без-

условно, спасенная Византийская империя могла продемонстрировать

большой запас внутренних сил и реально улучшить состояние Восточ-

ной церкви.

Безмерно упрощая ситуацию, иногда говорят, что папы пытались на-

вязать Восточной церкви унию. Но с того времени, как Великий раскол

1054 г. стал осознанной реальностью, практически все Римские цари мо-

гут быть смело отнесены к «униатам», причем униатам инициативным.

Хотя в первые годы мы не видим привычного общения Константино-

польского патриарха или василевса с папой, но это вполне объяснимо.

Как раз в ту пору на Западе завязалась жесточайшая борьба за инвести-

туру, и Римским епископам было просто не до греков. А Византия пре-

одолевала внутренний правительственный кризис и мечтала о спасении

от печенегов, турок, павликиан и норманнов.

Но едва дым военных костров развеялся и папы благословили свое де-

тище — 1-й Крестовый поход, как их интенсивность общения с Констан-

тинополем резко возросла. Алексей I Комнин уже с 1084 г. вел обширную

переписку с Римом, и по его просьбе в 1091 г. архиепископ Феофилакт на-

388

П

Р И Л О Ж Е Н И Е . П О П Ы Т К И У Н И И В О С Т О Ч Н О Й И З А П А Д Н О Й Ц Е Р К В Е Й

писал пространное сочинение в весьма миролюбивом тоне, доказать бес-

почвенность утверждений о серьезных разногласиях между латинянами

и ромеями. Попутно папа Урбан II (1088—1099) созвал в 1089 г. в г. Бари

Собор с целью объединить греческие и латинские церкви Италии. Он до-

бился признания за греками права совершать богослужение по их обря-

дам, но тут возникла оживленная дискуссия по поводу Символа Веры и

Filioque — греки никак не желали признать это добавление.

Им отвечал Ансельм Кентерберийский, заверивший греков в том, что

латиняне свято чтят Никейский Символ Веры, а если и добавили к нему

Filioque, то исключительно для прояснения учительского смысла Сим-

вола. Никакой вражды между греками и латинянами на этом Соборе за-

мечено не было, более того, по инициативе папы грек Николай Палом-

ник был причислен к лику святых Вселенской Церкви. Как справедливо

заметил по этому поводу один авторитетный исследователь, очевидно, что в конце XI в. ни Рим, ни Константинополь не считали раскол свер-

шившимся фактом. «Если бы деликатность, сдержанность и терпимость

папы и императора продолжали жить и в их преемниках и наследниках, все могло бы закончиться благополучно»1.

Первоначально в ходе 1-го Крестового похода отношения между кре-

стоносцами и византийцами были довольно миролюбивыми. По крайне

мере, посланник папы Адемар Пийский активно разъяснял латинянам, что греческие и сирийские христиане — их братья во Христе. А в пись-

ме на имя понтифика легат прямо именовал Иерусалимского патриарха

Симеона II (1084—1116) apostolicus. Александрийская церковь, всегда

состоявшая в теплых и дружеских отношениях с Римом, также не пре-