От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
«А вдруг в малютку попадут?» - вдруг подумала девушка, - «Нет, нельзя, такой шанс выпадает раз в жизни».
София подбежала к двери и со всей силы навалилась на нее. Неплотно закрытая дверь поддалась сразу.
Оказавшись на открытом пространстве, София растерялась – девушку привезли в крепость уже по темноте, и дорогу она не знала – тюремная карета не имела окон. Решив, что надо где-то спрятаться и переждать, София побежала в сторону Васильевской куртины, однако, сил оставалось все меньше и меньше, а еще надо было как-то перебираться через Неву.
– Остановись
«Сейчас точно помру», - подумала она, - «Зато хотя бы на полусвободе».
Раздались несколько выстрелов. Пули пролетели мимо, однако, одна слегка зацепила кожу ноги. От неожиданности София остановилась. Вскоре к ней уже подбежали солдаты, повалили на землю, заломили руки за спину и повели обратно.
«Что же вы делаете, изверги, я беременная», - думала София по дороге в бастион. Девушке хотелось хоть вполглаза посмотреть на окружающий пейзаж и голубое небо, однако, в полусогнутом состоянии это было сделать проблематично.
«Что же теперь будет?» - не на шутку испугавшись, подумала София, очутившись уже в бастионе в полуподвальном помещении и в наручниках.
По предположениям девушки, прошло уже больше часа. За это время к ней пришел доктор, осмотрел небольшую ранку, наложил повязку.
– Что же ты так, о ребеночке не подумала, - недовольно сказал он, - А если бы на поражение стреляли? Не успели бы прокесарить, и сама бы померла, и малютку на тот свет отправила.
Доктор ушел, а Софии действительно стало плохо от мысли, что все могло произойти именно таким образом. Проревев полчаса, девушка с трудом успокоилась.
Тем временем, начальник охраны устроил разнос своим подчиненным.
– Это что такое? Почему порядка нет никакого? Двери нарастопашку, калитка легко выбивается силами женщины, у половины караула ружья не заряжены? Значит, кто хочет выходи и беги? Скоро никого у вас не останется, если будете и дальше продолжать в том же духе. Тогда сами пойдете занимать пустые места в освободившихся камерах.
Закончив свою речь, полную критики, начальник сказал:
– Значит, вашу поднадзорную к вечеру вернуть обратно в камеру, по коридорам водить только в наручниках, да и вообще, никуда чтобы не выводили, все вопросы решать на месте. Надеюсь, все понятно.
До вечера София успела раз восемь поплакать и успокоиться. Девушка не знала, что ей ждать, поэтому находилась в постоянном ожидании, прислушивалась к шагам – не идут ли за ней. Наконец, дверь открылась. София увидела двух жандармов.
– Чего пялишься, пошли, - сказал один из них.
Девушку привели обратно в камеру. Закрылась дверь.
«Неужели наручники не снимут?» - подумала она, - «И куда мне жаловаться тогда?»
Пока София размышляла на тему, что же ей делать, открылась форточка двери, и раздался голос:
– Руки.
Не поняв, что имеется в виду, София пропустила эту реплику мимо ушей.
– Руки в форточку выставь, или
«А не судьба сразу сказать все понятно?» - подумала София и выставила руки в форточку.
30 апреля.
София плохо спала всю ночь. Ей снились кошмары, половина из которых заканчивалась смертью девушки. Проснувшись утром, София решила взять в библиотеке несколько новых книг. Каково же было удивление девушки, когда ей в этом было отказано.
– Все, начиталась. Не положено больше. Скажу даже так – пришла команда те книги, что уже взяты, обратно забрать, - сказал жандарм.
София расстроилась – так бы она хотя бы по пятому разу прочла ненавистного Пушкина или надоевшего Державина, а так осталась вообще наедине сама с собой.
– Ничего-ничего, привыкай, в Шлиссельбурге ничего, кроме Библии, не дадут читать, - сказал жандарм, - Набегалась вчера, на всю оставшуюся жизнь должно впечатлений хватить.
Решив, что раз с книгами не получилось – можно попробовать разнообразить свой день иначе, София попросила разрешения сходить к врачу, чтобы тот посмотрел ее ногу. Однако, и в этом девушке было отказано.
– Доктор сказал, что нет ничего страшного, повязку менять не надо, так что несколько дней можно ничего не трогать, - сказал жандарм, - Не прошел номер, сиди спокойно.
Огорченная София украдкой постучала тому самому соседу сверху. Однако, тот простучал, что его переводят в Забайкалье, поэтому больше они не смогут общаться. Окончательно расстроившись, София легла на кровать и уставилась в потолок.
– Днем лежать не позволяется, - услышала она.
«Вот что за народ, сиди сейчас и пялься в стену», - подумала София, вставая, - «Ну или начинай ходить свои пять тысяч шагов».
Вдруг девушка вспомнила Смольный и мадам Пуф, которая когда-то сказала эту же фразу одной из воспитанниц.
«Да, я была права, отличия между Смольным и Петропавловкой минимальные», - подумала девушка, - «Наверное, единственная разница в том, что сколько я из Смольного сбегала, по ногам никто не пытался стрелять».
========== Смена приговора ==========
Незаметно настал май месяц. И вот, первого мая, София сидела у окна и вспоминала то Ваню, то Алексея. Девушку очень огорчало то, что с недавнего времени она осталась без книг.
«Ну не подумала я, поддалась порыву, попыталась сбежать. Забыла, что я – не князь Кропоткин, которому друзья помогли», - размышляла София, - «Зато теперь должна сидеть без книг и вообще, в полном одиночестве, наедине сама с собой. Хорошо, хоть письма успела отправить, а то и этого не позволили бы».
Открылась форточка двери, раздался оклик:
– Руки.
«Надо же, сейчас поведут куда-то», - подумала София, - «К врачу вроде бы рано, так куда же меня поведут?»
Двое жандармов повели Софию в какое-то помещение. Девушка увидела стул, половину стола и два слоя решеток.