От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
София была в полном шоке. Мысли мгновенно пролетели в голове:
«Значит, еще не все окончено. Надежда осталась. Хотя какая это надежда, так, отсрочка неминуемой гибели. Еще никто не покидал этот остров живым. Но мало ли, может, другие люди продолжат наше дело, все изменится, и я еще увижу свободу», - подумала девушка.
Наступила ночь, однако, София все равно не могла заснуть. В голове до сих пор звучал голос коменданта крепости. Параллельно с этим в голове вихрем проносились мысли:
«Как жить дальше? Что будет? Куда
Не найдя на эти вопросы ответа, София так и просидела до утра с пустым взглядом без сна.
Двадцатые числа апреля. Прошло несколько дней с того момента, как София узнала, что ее ожидает вечная каторга в Шлиссельбурге. Девушка немного привела в порядок мысли, освоилась с новым положением и решила попытать счастья, поперестукиваясь с кем-нибудь. По предположениям Софии, к ней за стенку кого-то подселили. Девушка надеялась, что этот кто-то – политический и что она сможет узнать какие-то новости с воли.
– Кто здесь? – простучала София в стену.
– Анна.
– За что попала?
– За разбой.
София огорчилась. Ведь поговорить толком с той самой Анной ей было не о чем. Вдруг она услышала ответный стук:
– А кто ты и за что попала?
– Политическая, - ответила София. Ей не очень хотелось дальше вести беседу.
– У политической имя и фамилия есть?
– София Собольникова.
Если бы София знала, как дальше разовьются события, она бы ни за что начала эту беседу. Начался конфликт сначала в перестукивании, которое становилось все громче, а потом уже и в словесной перепалке.
– Да как таких как ты вообще земля носит? Убийца проклятая!
– А ты думаешь, что сама лучше? Скольких людей ограбила? А сколько на тот свет отправила? А хозяин, у которого ты работала, разве в чем-то виноват, кроме того, что свое богатство от тебя не спрятал? Я, может быть, доброе дело сделала и пострадала без вины, в отличие от тебя, уголовницы.
– Да лучше быть пять раз уголовницей, чем убийцей.
Неизвестно, чем бы закончился эта перепалка, если бы в камеру не вошла охрана, которая заломила девушке руки за спину и повела куда-то по коридору.
«Куда? Почему? А этой поганке все с рук сойдет?» - в истерике думала София и пыталась вытереть слезы плечом.
– Куда вы меня ведете? – плача, спросила девушка.
– Куда ведем, куда ведем… Куда надо, туда и ведем. Разоралась на всю крепость, устроила базар. Чтобы сидела молча, приду – проверю.
Софию привели в карцер и закрыли за ней дверь. Девушка осталась в полутемном помещении и начала рыдать с новой силой.
«За что? Надолго? А ведь это та самая Анна во всем виновата, если бы не она – я бы не разоралась
Тем временем, один из жандармов, бывший свидетелем всего произошедшего, сказал другому:
– Сейчас начальник придет – нам руки оборвет. Не положено беременную было из камеры куда-то тащить.
– А мы ее ненадолго. Сейчас успокоится, потом испугается, что надолго застряла. Вернется – будет сидеть тише тихого, а не шум поднимать. Начальник раньше вечера не вернется, успеем до его прихода обратно привести.
– А вдруг жалобу напишет? Нам потом влетит.
– Не напишет, по ней видно. Не паникуй раньше времени, хуже бабы разнылся.
Тем временем София действительно успела успокоиться и испугаться, что застряла надолго.
«На сколько меня сюда? День, пару дней, неделю? Мария Емельянова говорила, что за перестукивание можно надолго влипнуть. Страшно, вдруг ребеночку это повредит…» - подумала София, - «Хотя я все правильно сказала, эта Анна уголовница, мокрушница, а мнит себя почти невиновной».
Девушка еще ненадолго задумалась:
«Да, возможно, доброе дело я не сделала, и не сказать, чтобы без вины пострадала, но все равно, это ж надо такой непробиваемой быть, я всего-навсего просто поговорить хотела, узнать, что нового в мире творится…»
Через пару часов дверь открылась и все те же жандармы повели Софию обратно в камеру.
– Ну что, успокоилась? – усмехнулся один из них, - Сразу бы так. Или на радостях от того, что на Ладогу поедешь, крышу снесло?
София решила промолчать, хотя в голове крутились возможные варианты, как ответить жандарму.
«Повезло», - подумала девушка, - «Все обошлось, и малютка, вроде, недовольства не показывает. Постучать бы этой поганке в стенку, что ее нахальство не знает границ, да связываться неохота», - решила София и начала чтение.
22 апреля. Слегка оправившись от шока предыдущих дней, София решила выяснить, кто именно сидит во второй соседней камере. Девушка начала тихонько стучать.
Однако, сразу же открылось оконце в двери и София от неожиданности выронила ложку, которой стучала.
– Мало вчерашнего показалось? Еще раз захотелось? А что, посидишь недельку на хлебе и воде, подумаешь о бренности бытия.
– Я беременна на последнем месяце, поэтому нарушать правила даже вам не положено, - ответила София.
– Для начала вспомни, кто ты такая и за что сюда попала, - услышала девушка, - Да никто против не будет, можешь даже не сомневаться.
На всякий случай София решила пока притихнуть.
«Мало ли что у него в голове», - подумала София, - «Может, на понт берет, а может – и правду говорит. Подожду до смены караула».
Когда караул сменился, девушка решила постучать в стену соседней камеры.
«Свои! Политические! Пусть не Народная воля, но не уголовники», - радостно подумала девушка.