От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
– Да, именно так. Практически из одного брака в другой прыгнула.
– Ох, доченька, ну и судьба же тебя досталась… Дважды вдова. Что же мы с тобой все время о грустном, давай чаевничать. Мужчины в поле, детки тоже. Так одна бы я была, а так хоть с тобой поговорить можно.
На следующий день, 9 июля, София проснулась довольно поздно. Девушка с большой радостью отдыхала после утомительной дороги. Наконец, часов в десять утра она решила встать. Мария Ивановна была уже на ногах, остальные члены семьи были давно в поле.
–
– Сонечка, садись, лучше поговорим, чаю попьем. Как ты себя хоть чувствуешь?
– Хорошо, - ответила девушка, - Но, если есть такая возможность, я бы осталась еще на некоторое время, пока не знаю, куда мне идти.
– Да ты что, Сонечка, я не об этом. Конечно, оставайся. Ты вчера сказала, что у тебя двое деток, я всю ночь не спала, думала, а где они сейчас? Неужели в приюте?
– Нет, они у той семьи, где я жила некоторое время. Хорошие люди, я им доверяю.
– А то я уже думала, что если твои детки в приюте, надо было бы мне съездить и забрать их. Да, возраст уже не тот, тяжело было бы, но как-нибудь бы вырастила.
– Не волнуйтесь, мама, они в хороших руках, - ответила София.
– Это хорошо, - сказала Мария Ивановна, - Доченька, ты бы не перетруждалась, иди отдыхать. Я же вижу, с каким трудом ты ходишь.
София решила вернуться обратно в комнату и дальше отдыхать. Однако, заснуть у нее не получилось, поэтому она начала вспоминать прошлый год в Смольном.
«Первая драка с Фаиной, драка с Аленой. Отъезд в столицу, взрыв. Возвращение в Москву. Попытка побега за границу, возвращение в Смольный. Вторая драка с Фаиной. А между всем этим тяжело протекающая беременность, скандалы с учителями и Пуф», - из глаз Софии потекли слезы, - «А потом арест прямо из института, суд, Петропавловка, три месяца ожидания, первая смена приговора, драка с уголовницей Анной, скандалы, осознание того, что постепенно сходишь с ума, вторая смена приговора, визит Алены-Пустозвончика, шесть суток в карцере, суд, четвертый в моей биографии, побег».
Девушка вытерла слезы.
«Сейчас бы навсегда у мамы остаться», - подумала София, - «Но нельзя, меня могут найти, а на нее обрушится много проблем, если меня из ее дома заберут жандармы. Надо куда-то уходить, но куда? Некуда… И документов нет, это очень плохо. Любой полицейский может забрать в участок, как бродяжку, а там обязательно выяснится, кто я такая. Правда, в Москве, в тайнике паспорт остался, запасной, так сказать. Но вот куда я из Москвы потом подамся? За границу я еще раз просто боюсь пытаться выехать, там очень внимательно всех проверяют, правда, не знаю, как сейчас. Ладно, подожду недельку, чувствовать себя маленько лучше буду, а потом что-нибудь придумаю».
– Сонечка, ты чего не спишь? – спросила у девушки Мария Ивановна и с некоторым удивлением добавила, - А почему ты плакала? Что-то беспокоит?
– Не волнуйтесь, мама, просто нога опять болит, - сказала София и не соврала. Нога действительно снова разболелась, - И запястья ноют. Кажется, я вам всю постель кровью перепачкаю. Жаль, бинтов нет, так бы примотала
– Не думай на эту тему, испачкаешь – значит, отстираю, - услышала девушка, - Постарайся заснуть. При полном отсутствии врачебной помощи только и остается верить в то, что сон – лучшее лекарство.
Ближе к вечеру София стала чувствовать себя гораздо лучше.
– Мама, я пойду во двор, посижу немного, - сказала девушка.
– Сонечка, да пожалуйста, иди, только в палисадник не выходи, вдруг кто-то увидит, - услышала она в ответ.
София потихоньку вышла во двор и, прихрамывая, дошла до лавочки возле дома. Вокруг было все зелено, в пыли прыгали воробушки, и девушка невольно на них засмотрелась.
«Какое счастье снова видеть все это», - подумала София, - «Казалось, утратила навеки надежду, а теперь снова могу дышать вольным воздухом».
– Баба Маня, вы вчера гребень у нас забыли, я возвращаю вам его, - вдруг услышала девушка знакомый голос.
«Фаина», - пронеслось в голове девушки, - «Все, конец, сейчас увидит меня».
– Спасибо, Фая, - ответила Мария Ивановна, - Положи его на стол.
Через минуту София увидела, как Фаина выходит из дома. Внутри ее все оборвалось.
«Что от нее ждать?» - подумала София.
Фаина выходила из дома Марии Ивановны и увидела на лавочке знакомое лицо. Девица присмотрелась и обомлела – перед ней была София, ее бывшая одноклассница.
– И что здесь, в этом дворе преступницы делают? Как тебя с каторги выпустили? Сбылись, кстати, мои слова, что я - бывшая каторжанка, а ты - будущая, – услышала София.
– Фаина, все-таки мы с тобой полгода вместе проучились. Не говори никому, что ты меня здесь видела, - сказала она.
– Сбежала, значит, - задумчиво сказала Фаина и в душе девушки что-то повернулось. Ей стало жаль Софию, которая сидела и выглядела, мягко говоря, очень неважно, - Ты меня знаешь, я не скажу никому, не мое это дело. Да и убеждения не позволяют.
– Спасибо тебе большое, - сказала София.
– А как тебе сбежать удалось? Расскажи, - услышала она.
София кратко пересказала все, что с ней произошло за это время.
– И вот, с недавнего времени я уголовницей стала. Это стыд и позор, конечно. Но ничего поделать уже нельзя, только смириться с тем, что произошло, - сказала она.
– Да, Софьюшка, как была ты дурой, так и осталась, даже жаль немного, что мозгами тебя природа обделила, - сказала Фаина, - Страшно подумать, что бы ты под Иркутском устраивала. Да что думать, видела таких. Еще раз повторюсь, два с половиной года имела счастье лицезреть таких идиоток. Кстати, должна сказать, повезло тебе как никому, видать, судья адекватный попался. За захват заложников полгода дали, счастливая. Мне, вон, за кражу пять лет дали с учетом раскаяния, хотя по законам это примерно равнозначные деяния, сроки одинаковые. А ты, видать, не сильно печалишься по этому поводу, ну разве что переживаешь, что такая хорошая, ни в чем не повинная Софьюшка, вдруг вмиг опустилась и уголовницей стала.