От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
– Слушай, ты, поиздеваться надо мной решила? – сказала София, - Не можешь себе позволить сдать меня, так решила максимально в грязь сейчас втоптать?
– Да больно надо связываться, просто поболтать решила. Скучно же, - ответила Фаина, - Слушай, руки покажи. Посмотреть уж очень хочется.
София нехотя отвернула рукав платья. Увидев эту картину, Фаина присвистнула.
– Да ты что… - протянула она, - У Таббы и то не все так плохо было. Хотя тоже без подкандальников гремела.
– Болят, слов нет, - сказала София, - Спать
– У меня только на второй год все в норму приходить стало, сейчас почти не видно. Хотя Аленушка на выпускном балу углядела все-таки, спросила, что это такое. А у тебя, похоже, долго еще не сойдет, - сказала Фаина, - Кстати, какие планы на будущее?
– Какие планы, откуда я знаю, - сказала София, - В деревне оставаться не буду, надо уходить. За границу, наверное.
– Это ты правильно, в деревне оставаться нельзя. Увидят люди нового человека – сразу слухи пойдут, и кто знает, докуда они доведут. В общем, я заболталась тут с тобой. Прощай, надеюсь, это была наша последняя встреча и я больше никогда тебя не увижу. Но не волнуйся, я никому не скажу, что тебя здесь видела, - сказала Фаина и ушла.
– Прощай, - сказала София.
Фаина ушла, а София осталась в недоумении.
«Это хорошо, что не скажет никому», - подумала она, - «Но где гарантия, что вот так еще кто-нибудь сюда не зайдет и не увидит меня? Надо подальше в сад заходить, чтобы не видно, если что, меня было».
Потихоньку встав, София направилась в дом, полежать, отдохнуть.
«Вот были бы руки здоровые, можно было бы на палку опираться», - подумала девушка, - «Плевать, что так только старые бабки ходят. А так нельзя, и так руки больные, так еще и дополнительная на них нагрузка».
В доме София доковыляла до постели и сразу мгновенно заснула.
Проснувшись утром, 10 июля, София поняла, что лучше она себя не чувствует.
«Руки болят, нога болит, слабость, даже встать тяжело», - подумала девушка, - «Может, не надо было сбегать? Только хуже себе сделала.»
Девушка решила пока не вставать, а еще немного полежать.
«Нет, все я сделала правильно», - решила она, - «Конечно, маме сейчас проблем подкинула, если помру – ей еще и похоронами заниматься, но, может быть, все обойдется. Да лучше здесь, в деревне помереть, чем в Шлиссельбурге от чахотки».
София посмотрела по сторонам и прислушалась, в доме было тихо, Мария Ивановна вышла во двор.
«Кажется, еще и температура поднимается… А что, неудивительно. В холодной воде проплыла, в мокром белье просидела, полураздетая столько времени прошла», - на глазах девушки снова выступили слезы, - «А, может быть, в ранки инфекция попала. Да сто раз она туда могла попасть вместе с пылью и грязью. Сдохну сейчас от столбняка и все, ни один врач не поможет».
От этой мысли София начала плакать. Вдруг неожиданно в дом вошла Мария Ивановна.
– Сонечка, просыпайся, сейчас будем завтракать, а потом опять спи, сколько хочешь, -
– Мама, вы простите меня, что я к вам пришла и столько проблем сразу принесла, - сказала София, - Кажется, у меня температура. Наверное, скоро помру от столбняка.
– Сонечка, не надо об этом говорить, все будет хорошо, - услышала девушка, - Давай сейчас вставай потихоньку, поешь и опять отдыхать.
София с трудом встала и дошла до кухни.
– Ты пока поешь, а я сейчас попробую одного человека привести, пусть тебя посмотрит, - услышала девушка.
– Мама, не надо, не беспокойтесь, - сказала София, - Подумайте, какие проблемы могут у вас быть, если меня потом жандармы из вашего дома заберут.
– Не заберут, все обойдется. Я скоро вернусь.
Оставшись одна, София снова заплакала. Есть совершенно не хотелось, однако, девушка решила через силу позавтракать. Вскоре пришла Мария Ивановна с каким-то незнакомым человеком.
– Вот она, - сказала Мария Ивановна.
Человек подошел к Софии, пощупал пульс, потрогал лоб, осмотрел девушку.
– Значит, баба Маня, это и есть та самая нищая, что ночевать попросилась, и вы ее оставили?
– Да, - ответила Мария Ивановна.
– Ну что я могу сказать, все может быть. И столбняк, и чахотка может начинаться, и просто от усталости организм такую штуку выкинул. Не знаю, что можно посоветовать, сейчас травки скажу, которые попить можно, чтобы полегче стало.
Вскоре человек ушел, а Мария Ивановна обратилась к Софии:
– Это Иван был, который вас с Алешенькой прошлым летом подвозил, - сказала Мария Ивановна, - Он никому ничего не скажет, да и сам, говорят, периодически нищих у себя на время оставлял. Так что в мою версию поверил сразу и даже не удивился. Он в медицине хоть немного разбирается, во всяком случае, лучше меня. Сейчас тебе траву заварю, отдыхай пока.
София снова легла в постель.
– Сонечка, доченька, ты так не переживай. Все пройдет, поправишься обязательно, - услышала она, - Кстати, тебя вчера Фая не видела?
– Нет, мама, - соврала София, - Она мимо прошла, в мою сторону даже не смотрела.
– Это хорошо, - ответила Мария Ивановна, - Мало ли, как она отреагировала бы. Все-таки, новый человек в доме. Это в Иване я уверена, что он никому не расскажет, а что в голове Фаи – потемки.
Под монотонную речь хозяйки, София заснула.
Шло время, однако, лучше Софии не становилось. Девушка практически не вставала с постели и почти все время спала.
«Сейчас бы помереть незаметно во сне, чтобы и самой не мучиться, и маму не мучить», - подумала девушка, - «Наверное, судьба все-таки есть, сменили приговор, под высшую меру социальной защиты не пошла, так от какой-то непонятной заразы сдохну. Зато в деревне, на воле».