От маминой звездочки в государственные преступницы

Марфа В.

“Не буду сейчас комментировать ничего, не буду немку злить”, - подумала София, - “В конце концов, она скоро остынет, тогда можно будет разговаривать. На крайний случай к Маман пойду. Да и вообще, эти замки легко шпилькой открываются, так что проблемы нет никакой”.

Девушка легла на постель и решила проспаться - в голове до сих пор было шумно.

На следующий день после кутежа в Софьиной комнате и известия о том, что отныне девушка будет закрыта на ключ, София сидела в своем чулане и грустила. Ей было обидно от того, что все обернулось именно таким образом.

“Ну

вот неужели они реально думают, что мне хочется в этом институте находиться? Понятно, Анютка ненавидит меня, но зачем делать условия особенно невыносимыми?” - думала девушка.

София подошла к двери и легонько ее толкнула. На ее удивление, дверь открылась.

“Пойду гулять по институту, покурю заодно”, - решила София, - «А я уже думала, что шпилькой придется двери открывать».

Девушка потихоньку пошла в бельевую. В голове более-менее прояснилось, а хмель выветрился из головы.

«Хоть полегче стало», - подумала она, - «И полегче от того, что напились с Эми, и полегче от того, что голова после этой ночи болеть перестала. Надо будет Эми навестить, спросить, все ли нормально, не подкинула ли проблем ей баба Нюра».

Девушка открыла окно и закурила.

– Софья, - девушка вдруг услышала голос позади себя.

«Еще одна проблема», - подумала девушка, однако, бросать сигарету не стала.

– Софья, что у вас с мадам Пуф произошло? – спросила девушку Мария Игоревна, - Почему, как я узнала, ты теперь вообще взаперти жить будешь? Да докуривай ты, ладно уже, потом ответишь.

– Мадам, этой ночью мы с мадемуазель Елагиной праздновали амнистию. Думаю, больше объяснять не надо. Мадам Пуф увидела наше с Эми состояние с утра и разозлилась.

– Как она разозлилась, я видела, - сказала Мария Игоревна, - Хорошо, я поговорю с ней, постараюсь убедить, чтобы тебя не закрывали. Хотя ты и без этого нашла способ выйти.

– Я была бы вам очень благодарна, мадам, - сказала София, все так же держа сигарету за спиной.

– Надеюсь, я смогу убедить мадам Пуф, - сказала Мария, - Софья, да что ты руку прячешь, докуривай уже, ладно, что поделать.

Женщина вышла в коридор.

«Будем надеяться, ей повезет», - подумала София и, докурив, решила навестить Эмилиану.

Девушка поднялась в дортуар.

– Эми, тебе хоть от Анютки не сильно попало? – спросила она, - Ты только прикинь, эта немецкая мымра сказала, что отныне я в своем дортуаре под замком жить буду, чтобы по институту не разгуливать. Хорошо, хоть мадам Гуляева пообещала убедить Анютку в том, что она не права. Знаешь, ей я доверяю, можно надеяться.

Девушка присела на кровать Эмилианы.

– Посижу тут с вами немного, а потом к себе пойду. Скучно все-таки одной, а заняться толком нечем.

Услышав, что подруга получила пощечину от мадам Пуф, да еще и такой силы, что позавидовали бы жандармы, София сказала:

– Ну что сказать, Эми, грустно, конечно, что Анютка руки свои распускает, но, к сожалению, это не в новинку, давно еще она так поступала, ничего не поделать.

Мария Игоревна подошла к комнате мадам Пуф. Женщина на мгновение задержалась, эта привычка у нее осталась со времен обучения в институте, а потом постучала в дверь. После отклика Мария вошла внутрь.

– Мадам

Пуф, мне кажется, вы слишком жестоко обошлись с Софьей, - сказала Мария, - Я все понимаю, да, она чего только не совершила, но за свои поступки она ответила перед судом. Ее поведение далеко от допустимого, это я тоже понимаю. Но зачем же создавать совершенно невыносимые условия человеку, пусть даже и оступившемуся? Здесь не Петропавловская крепость, зачем держать человека под замком?

Услышав ряд возражений против своей точки зрения, Мария продолжила:

– С тем, что поведение мадемуазель Собольниковой далеко от удовлетворительного, я даже спорить не буду, - сказала женщина, - Но я не верю, что от таких мер Софья дополнительно не озлобится. Все-таки, она мать двоих детей, мне по этой причине ее жаль, - сказала Мария, пытаясь хоть как-то обосновать свою точку зрения, - Мадам Пуф, я надеюсь, вы поступите мудро и переступите через свои обиды.

Спустя полчаса Мария сходила в комнату к Софье.

– В общем, как я могу сделать вывод, мадам Пуф тебя откроет. Ну, может быть, не сегодня, но в ближайшее время. Так что не волнуйся.

– Спасибо, мадам, - сказала девушка.

– Рано еще, - ответила Мария, - Курить лучше бросай, а то попадешься еще и с этим - точно проблемы не разгребешь.

София чувствовала себя ничуть не лучше Эми. Девушку периодически тошнило, было душно.

Спросив у подруги, что это может быть такое, София услышала предположение, что это разжижение мозгов на фоне обучения в институте. С таким вердиктом девушка согласилась и перестала обращать внимания на неприятные симптомы.

Услышав, что к ней посетительница, София аккуратно спустилась вниз. Девушка не догадывалась, кто это может быть, поэтому шла, даже допуская такую мысль, что пепиньерка ошиблась и посетители не к ней, а к кому-то другому.

Увидев Наталью Репнину, беседующую с Эми, София удивилась - чего это ей захотелось навестить ее. Потом девушка вспомнила, что Наташа приезжала к ней в Петропавловку и перестала удивляться.

“Наверное, вопросы какие-то остались”, - подумала она.

Услышав вопрос, как дела, София кратко ответила:

– Средне дела. К детям не отпускают, из института не отчисляют, несмотря на все мои стремления. Выходить за пределы института запрещено, а если по каким-то обстоятельствам непреодолимой силы я должна буду это сделать, то будет необходимо сразу уведомить об этом полицию. Недавно с Эми напились, амнистию праздновали, потом Анютка пришла. Ну, в общем, ничего необычного.

Услышав, что Наташа предлагает сходить им на прогулку, девушка ответила:

– Маман уехала, вместо начальницы Пуф. Которая вряд ли меня отпустит. Потому что не положено, и потому что не любит меня. Но никто не помешает мне сходить на прогулку просто так, без ее разрешения. Все равно, не отчислят, а если отчислят - мне же легче будет. Надо будет только на обратном пути в полицию зайти, сказать, что я гулять ходила. Чтобы все по правилам было. А то еще жандарма пришлют, как сказали мне синие мундиры, когда в институт привозили, надеются они на мое благоразумие, иначе личную охрану, как Саше, в прошлом году приставят. Только у Саши охрана была по ее воле и несколько другого характера.