От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
– Исключения добиваюсь, - так же шепотом ответила она.
– Совсем на голову больная, - услышала девушка в ответ.
Однако спустя некоторое время он подтвердил слова девушки.
– Да, действительно, мадемуазель Собольникова в положении.
– Что я вам и говорила, да, я в положении и прошу отчислить меня отсюда по этой причине, - сказала ободренная София.
Однако буквально через несколько дней София начала сомневаться в правильности своего поступка.
«Ну не хочу я этого ребенка, так не должно было быть, это какая-то ошибка», - подумала девушка. Решив,
«Когда начнутся схватки, Эми позову, попрошу помочь», - подумала девушка.
Однако желаемый результат никак не наступал. Да и София мало понимала в медицине, поэтому не знала, что от того, что она приняла, преждевременные роды уж точно не начнутся. Девушка сидела, ждала, однако, не чувствовала совершенно ничего. Чуть позже Софии стало плохо, начала кружиться голова, темнеть в глазах, не переставала проявляться тошнота.
«Что-то пошло не так», - подумала София, подошла к Эмилиане и тихо сказала ей:
– Прошу как сестру милосердия, проконсультируй. К Геннадию, доктору нашему, стыдно с таким идти.
Выйдя в коридор, София сказала:
– Этого ребенка я совершенно не хотела. Не знаю, кто отец, то ли Геннадий, к которому у меня чувств толком нет, просто, приятно с ним общаться, но не более того, то ли кто-то из жандармов, что было бы еще хуже. Да, этой осенью я много мужчин перебрала, с этим уже ничего не поделать. В общем, я один раствор приняла, однако, вместо преждевременных родов что-то мне плохо. Тошнит, голова болит, в глазах все плывет, даже тебя почти не вижу. Сама понимаешь, выйти живой и полуздоровой из Петропавловки, а потом умереть в Смольном, это обидно. Тебе виднее, что сейчас делать. Но в лазарет не надо, все то же самое рассказывать Геннадию я просто не вынесу.
София опустилась на лавочку, больше не было сил стоять. Буквально через пару минут глаза девушки непроизвольно закрылись, и она упала на пол.
25 ноября.
— Соня! Ты совсем уже полоумная стала. Быстро, сейчас же, говори,что ты в этот раствор добавила?!Идиотка!
– сквозь пелену в глазах и шум в ушах услышала София.
– Какие знакомые реплики, такое чувство, что баба Нюра вместо тебя пришла, - сказала девушка, - Да много что я туда добавила, и траву, и порошок развела.
София уточнила, что именно она приняла.
– А идиотка я давно. Еще с такого момента, когда решила прятаться в августе в Смольном. Так что это тоже не новость, - с трудом произнесла София.
София пришла в себя в лазарете.
“Сейчас с Геннадием объясняться придется, вообще бы этого не хотелось”, - подумала София.
Девушка честно приняла все, что ей давали и единственное, о чем думала, так это о том, беременная она до сих пор или уже нет?
Девушка слушала Эмилиану и параллельно думала:
“Ну вот, сейчас Эми рассказывает мне, насколько я неправа, потом Геннадий начнет, потом, если слухи до Пуф дойдут, она придет. Ну, может быть, Пуф не придет, посчитает, что ко мне приходить необязательно…”
– Лучше мне, Эми, - ответила София, - Спасибо тебе, вовремя помогла. Геннадий Григорьевич, вам тоже спасибо, - сказала
Услышав, что ей вообще ничего нельзя, потому что организм ослаблен, девушка вдруг задумалась:
– Раз так, то где гарантия, что я при родах не помру? Организм ослаблен, а осталось уже не так много времени. Сама понимаешь, от учебы в Смольном здоровье не восстанавливается, а куда-нибудь меня никто отсюда не выпустит. А так, да, раз ребеночек так за жизнь цепляется, делать нечего, не мне это решать. Не надо было с жандармами себе ничего такого позволять, да и с ним, - девушка показала на доктора, - Тоже можно было только чаи гонять.
София еще раз задумалась, а потом добавила:
– Эми, ты же сама нездорова. По тебе видно. Легла бы в лазарет, полечилась бы хоть. На уроки бы не ходила. А то посмотришь на тебя, прямо страшно становится. То жандармы в участке признание выбить пытались, то Анютка не так давно решила эстафету подхватить. А так подлечилась бы хоть немного.
Выпив чай, София начала засыпать.
– Да, ты права, Эми, будь что будет, не буду задумываться о будущем. А то плохо от этих мыслей становится, - сказала девушка.
София проснулась через пару часов. С трудом открыв глаза, девушка увидела, что к ней подходит доктор.
– Софья, ну неужели ты не поняла, что тебе нельзя было? И нездорова, и вообще, опоздай я на полчаса, ты бы уже не проснулась.
– Начнем с того, что ты мне ничего этого не объяснил, - сказала София, - Ты что говорил? Что Пуф сдашь, если я не умолкну, и чтобы я думала, что мне дальше делать.
– Соня, а Пуф все равно рассказать придется. Потому что тебе надо будет хоть несколько дней здесь полежать, отдохнуть, сил набраться, да и вообще, понаблюдать за твоим состоянием. Хотя… Вашей классной даме такие подробности знать необязательно. Можно просто сказать, что ты нездорова.
– Делай как хочешь, мне все равно. Можешь и все от начала до конца Анютке рассказать. Вряд ли отчислит, но мало ли, надежда умирает последней.
– Ладно, не задумывайся об этом, скажу, что тебе просто сильно плохо было, - ответил Геннадий и обратился к медицинской сестре, - Мадемуазель, передайте мадемуазель Елагиной, что больная проснулась, она просила, чтобы ей об этом сообщили.
Вскоре София увидела, что к ней пришла Эми.
– Как самочувствие?
– спросила она.
– Среднее, если не сказать, что плохое. В голове шумит, слабость, живот тянет… В общем, лежу и думаю, а может, повезет все-таки? Не зря траванулась?
– ответила девушка, - А срок и я могу сказать практически точно - 6-7 недель. Потому что и с доктором, и с жандармами все было практически в одно время, в середине октября. Да понятно, что теперь, как из лазарета выйду, и с курением завязать придется, и с алкоголем, и с волнениями, насколько это будет возможно. Да не смеши ты меня, у плиты она встанет, хорошо кухарка ко мне относится, всегда помогала, а с тех пор, как Анютка постаралась и я питаться стала отдельно от остальных, на кухне, вообще чуть ли ни персонально мне готовит. Жалеет, наверное, что я вынуждена питаться отдельно от остальных. А мне, честно говоря, и легче от этого, даже больше нравится.