Открывая новые горизонты. Споры у истоков русского кино. Жизнь и творчество Марка Алданова
Шрифт:
Издатели театральных журналов отнюдь не были бескорыстны. Театры не могли им давать сколько- нибудь значительное количество рекламных объявлений. Театральные журналы были убыточными. Бескин первым решил прекратить "войну" против кино и обнаружил, что положительные отзывы о фильмах оборачиваются выгодными кинообъявлениями. В 1915--1916 годах "Театральная газета" порою четверть объема отводит коммерческой рекламе фильмов. "Рампа и жизнь", "Театр и искусство", "Обозрение театров" вскоре следуют за нею.
Эти опыты рецензий сыграли положительную роль в общественном осознании фильма как произведения искусства. Но жизнь выдвигала дальнейшие задачи: рецензировать
* * *
"Проектор" и "Пегас" начали выходить почти одновременно, первый с октября, второй с ноября 1915 года, их появление отразило общественную неудовлетворенность тремя крупнейшими журналами, которые явственно отставали от быстрого развития кино. Кино менялось, взрослело, журналы оставались неизменными.
Новый ракурс, новый подход к проблеме легче было связать с новыми изданиями. Старые рутинны, а издатель нового, обдумывая проспект, отыскивает их узкое место, старается его преодолеть.
С первого взгляда между двумя журналами мало общего. "Проектор" предназначался специалистам, "Пегас" -- зрителям. "Проектор" -- двухнедельный тонкий журнал, "Пегас" -- толстый ежемесячник, "Проектор" был посвящен исключительно вопросам кино, "Пегас" -- "журнал искусств".
Однако в главном "Проектор" и "Пегас" близки: оба одновременно обратились к разностороннему рассмотрению текущего репертуара и стали повторять, что его художественный уровень убог, что фильмы в подавляющем большинстве не только потакают дурному вкусу, но и портят вкус.
В критическом пафосе у них был предшественник, предвоенный еженедельник "Кинотеатр и жизнь", который уничтожили крупные фирмы из-за того, что критика в адрес новых фильмов была критикой извне кинематографической среды, не подвергалась закулисному контролю.
Тот старый, закрывшийся под новый 1914 год журнал отразил изменившийся подход зрителей к фильму. Зритель уже искал в фильме отражения реальной жизни, но экран давал ему лишь внешнее жизнеподобие, а по существу -- все более изощренные небылицы. Провозгласив кино искусством, журналисты выпустили джинна из бутылки: умиление фильмом утратило смысл, началась эпоха требовательного к нему отношения.
"Проектору" и "Пегасу" участь "Кинотеатра и жизни" не грозила: за обоими журналами стояли фирмы-миллионеры, умелые, знающие конъюнктуру коммерсанты, не опасавшиеся, что наживут себе врагов.
В затхло-благолепном мире киножурналистики повеяло новым ветром. Над скверным фильмом критики впервые стали смеяться. Современный читатель первых русских киноизданий может улыбнуться их наивности, но, читая "Проектор" и "Пегас", он улыбнется с сочувствием: оба журнала беспощадны к пошлости и бездарности. Их мнения нередко совпадали, в особенности когда дело касалось мелких фабрикантов-халтурщиков. Приведем два отзыва об "оккультной драме" "Загробная скиталица", снятой В. Туржанским по сценарию А. Каменского. Основной прием рецензента "Проектора" -- иронический пересказ сюжета:
"Живут в одном доме две сестры, из которых одна замужняя, а другая часто падает в обморок; это потому, что замужняя сестра -- вампир, который по ночам сосет кровь живых людей. А вампир потому, что какой-то художник когда-то и где-то обольстил некую девицу. Потом девица умерла, то есть не совсем умерла, а вторично появилась на свет".
Еще более язвительный рецензент "Пегаса" В. Туркин анализирует трактовку ролей исполнителями: "Надо отдать справедливость актрисе, игравшей женщину-вампира. Своим кровожадным минам и
здоровым выглядел муж вампира, хотя самое понятие вампиризма родилось именно от наблюдения фактов сгорания мужчины в иссушающем пламени женской страсти". Рецензия заканчивалась убедительным резюме: "Нужно уважать экран. Это не место для паясничанья".
В обоих журналах зазвучало слово "реализм", оба требовали, чтобы новое искусство из опыта, накопленного предшественниками, заимствовало не только формальные приемы, а прежде всего интерес к внутреннему миру человека и к социальной действительности.
Авторам статей и рецензий приходилось писать почти исключительно об отрицательных примерах, о плохих фильмах. Экран еще не создал фильмов на все времена, шедевров, от которых можно было бы начать шкалу отсчета. А между тем журналисты были современниками Толстого и Врубеля, Станиславского и Стравинского. Оставалось или сравнивать фильмы с шедеврами других искусств, и тогда их неизбежно -- все подряд решительно браковать, или намеренно замыкаться в кругу кино, и тогда один фильм мог казаться лучше, другой хуже. Авторы "Пегаса" и "Проектора" были непоследовательны, шли то по первому, то по второму пути. "Пегас" чаще высмеивал плохие картины весело, в фельетонной манере. "Проектор", как правило, серьезно разбирал их бесконечные погрешности даже не против жизненной правды (понятие слишком высокое), а против здравого смысла.
Разница в подходе была связана с ориентацией на различные читательские аудитории. "Пегас" предполагал у своего читателя-интеллигента гибкость ума, чувство юмора, знакомство с лучшими произведениями современного искусства. "Проектор" предназначался главным образом людям более узкого горизонта, чьи мысль и деловые интересы вращались в одной плоскости, плоскости кино. Но оба журнала создавали в мире кино новую атмосферу требовательности, способствовали развитию искусства кино.
* * *
"Проектор" повторял основные черты журнала для специалистов. Каждый номер состоял из передовой, двух-трех статей, обзора печати, нескольких десятков заметок и корреспонденций, либретто и списков новых фильмов, рекламных объявлений. Центральное место отводилось отделу "Критическое обозрение", "точные, беспристрастные рецензии" рекламировались при подписке как главная особенность журнала (см. N 1--2, 1917). "Проектор" был богато иллюстрирован кадрами из фильмов, и хорошо отпечатанные на мелованной бумаге иллюстрации придавали ему большую в сравнении со старыми журналами выразительность. Подбор иллюстраций также должен был свидетельствовать о беспристрастии издателя: печатались кадры не только из фильмов фирмы Ермольева, но и из картин его конкурентов. В то же время это был отклик на общественное признание фильма и, следовательно, отдельного его кадра произведением искусства.
Новым, точнее, восстановлением забытого старого явился регулярный двухнедельный выход журнала. Переход "Сине-фоно", "Вестника кинематографии" и "Кине-журнала" на положение ежемесячников привел их к опозданиям в текущей рекламе. Ермольев рассчитал, что десятки мелких фирм охотно станут доплачивать за оперативность, и ввел повышенную в сравнении с другими журналами плату за объявления. Однако участи других журналов и "Проектору" избежать не удалось: в 1916 году три номера, пасхальный и два летних, вышли сдвоенными, а с января 1917 года "Проектор" переходит на ежемесячный выпуск.