Отмель
Шрифт:
Горячие ладони ложатся мне на плечи.
– Мы еще не готовы. Но осталось совсем чуть-чуть. Я разбираюсь с делами с тех самых пор, как ты сказала мне про ребенка. Потерпи один-единственный месяц, и все получится. Ты ведь хочешь переехать в свой дом? Хочешь, чтобы нашему малышу и Кики с Купером было где жить?
Избегая его взгляда в зеркале, я открываю гигиеническую помаду и мажу губы.
– Можно жить где угодно. В отеле. В апартаментах. У моих родителей…
– Брось. Ты же знаешь Чарльза. Он не оставит тебя в покое. Ты ведь хочешь быть на несколько шагов впереди него, так?
Я хмыкаю себе под нос.
– А если ничего не получится? Вдруг
– Какая чушь. – Убрав руки у меня с плеч, Джек огибает меня, наклоняется к раковине, открывает кран и плещет себе в лицо водой. Очевидно, сердится. Я слишком на него давлю.
– Прости, – говорю я, передавая ему полотенце. Он вытирает лицо, а я приглаживаю его всклокоченные брови. Мы смотрим в зеркало, затем он берет меня за руку и отводит обратно в постель. Сажает к себе на колени. Скользит губами по моему плечу.
– Один месяц, хорошо? – Его теплое дыхание щекочет мне кожу. – У нас все получится. Обещаю.
– Знаю. Просто устала. Тебе удалось что-нибудь узнать о Матео?
– Да. Судя по всему, предыдущий начальник его охраны исчез чуть больше пяти месяцев назад, и с концами. Поэтому Матео решил обратиться в нашу фирму.
– Ну да. Он сам открыто рассказал нам об этом за ужином. Полиция объявила того человека в розыск?
– Наверное. – Джек сжимает мне запястье. – Сейчас он числится без вести пропавшим. Испарился, не оставив и следа. А ты, – Джек слегка подбрасывает меня на коленке, – перестала общаться с его женой?
Откинувшись ему на грудь, я киваю и прячу лицо. Прячу ложь.
– И все-таки не понимаю, как он мог просто взять и исчезнуть?
– Послушай, я не так много знаю о Матео, но если он и впрямь связан с сиднейскими клубами, дело явно нечисто. Подобные люди ценят преданность и уважение. Не исключено, что начальник охраны каким-то образом его подвел.
– И Матео от него избавился?
– Я могу только предполагать. – Он целует меня в основание шеи. – Будь осторожна, ладно? Не вмешивайся.
Ариэлла попросила меня шпионить за ее мужем, а я не могу рассказать любимому о записках. Ненавижу ему лгать. Но я ведь почти ничем не рискую. Стою в саду и слушаю, только и всего. Может, я вышла полить цветы или прополоть грядки, кому какое дело? Раз уж я спокойна, то и Джеку не о чем волноваться. Поэтому я соглашаюсь и целую его руку.
Сейчас
Как только Чарльз поднимает полотенце с пола, я покидаю капитанскую каюту. Скотт стреляет в меня глазами – уверена, он нас слышал. Мне от этого не по себе, ведь шкипер даже не спустился проверить, все ли у меня нормально. Хотя чему удивляться? Он здесь только ради Чарльза. И все же его взгляд и полуулыбка не ускользают от моего внимания.
Не утруждая себя словами, я иду вниз по ступенькам. Колени дрожат, еле выдерживая вес тела. Я использую перила как опору, сгибаясь под грузом эмоций, давящих камнем на мой и без того тяжелый живот. Надо поскорее дать им выход, пока я не лопнула.
Мимо мягких кресел и позолоченных ламп, мимо букета свежих желтых роз я направляюсь к иллюминаторам и толкаю дверь, ведущую на палубу.
Оказавшись снаружи, закрываю за собой дверь и снова могу дышать. В ноздри ударяет соленый, холодный воздух, от которого покалывает в груди. Я слизываю соль с губ.
Мы мчимся на всех парах. Мимо катятся волны, а яхта рассекает воду, оставляя позади пенистый след. Смогла бы я спрыгнуть, лечь на спину и позволить черному течению подхватить и нести мое тело? За густыми облаками не видно звезд, а где-то
Бедняжка Ариэлла. Перед глазами возникает образ подруги, прежде чем я успеваю его отогнать. А стоит ли? Стресс – сильная эмоция, которой нужен выход. Именно этому я учу своих клиентов. Подхожу к поручням и выглядываю за борт. Слезы струятся по щекам и падают вниз, встречаясь с соленым морем, как старые друзья. Я вцепляюсь в поручни, опускаю голову на руки и разражаюсь рыданиями. Всхлипы тонут в шуме океана. Можно не бояться, что меня услышат, и дать волю чувствам.
Приятно снять напряжение: лицо кривится, руки сжаты в кулаки, я реву навзрыд. Ответственность душит, словно петля на шее. А вдруг именно я виновна в смерти Ариэллы? Сблизилась с ней, обменивалась записками, пыталась поддержать, подстрекала бросить Матео, да еще и впутала в эту историю Трейси. А ведь Ариэлла хотела только освободиться от брака, от властного, доминирующего мужа, который контролировал каждый ее шаг с тех самых пор, как они сказали друг другу «да». У нее была только я. Я и больше никого. Друзья и родственники впали в немилость, ведь Матео, как любой диктатор, изо всех сил старался помешать ей заключить союз, объединиться с кем-то против него. Я была спасением для Ариэллы – и подвела ее.
Сейчас самая страшная угроза, нависшая надо мной и моими детьми, – мой муж. Чарльз уверяет, что не причастен к смерти Ариэллы и мы просто спасаемся от Матео, но я ему не верю. Если он действительно убил соседку, на то могла быть тысяча причин. Во-первых, Ариэлла собиралась открыть мне все, что ей известно, и я убеждена, что это ее и сгубило. Может, Чарльз застрелил ее, чтобы защитить самого себя? Или Матео отдал приказ убить жену, а потом подставил Чарльза? С самого момента знакомства мой муж впал в полную зависимость от этого человека. Думаю, ради него Чарльз пошел бы даже на физическую расправу. Или Ариэллу убила тайна, которую выболтала Трейси? Теперь именно мне предстоит докопаться до истины и узнать, кто и почему застрелил соседку. Но сейчас меня поглощает черная пустота, и эта яхта, этот бесконечный круиз хуже любой клетки. Джек не придет. Никто за мной не придет. Как мне вместе с детьми сбежать с плавучей тюрьмы? Как спасти их от мужа-убийцы, который нас похитил?
Три недели назад
«Хватит подслушивать». Два страшных слова, которые я перечитываю снова и снова, словно не понимая, что они значат. Но мне все ясно, я просто напугана. Пытаюсь анализировать его почерк, качество бумаги, то, как он написал мое имя на конверте, почему выбрал именно такой конверт и предпочел синей ручке черную. Ищу хоть какой-то намек на юмор, шутку, которая сгладит посыл: «Хватит за мной шпионить, Эмма». Он пишет печатными буквами, аккуратно, явно не спеша. Маленький листок линованной бумаги оторван от странички из блокнота, который, наверное, лежит у него на столе. Оторван настолько ровно, словно Матео приложил страницу блокнота к краю стола. Саму записку, однако, он складывать не стал. Просто сунул ее в белый конверт, написав мое имя печатными буквами прямо по центру, а в конце – должно быть, в приступе гнева – поставил точку, напоминающую крошечную дыру от пули. Конверт не запечатан. Видимо, Матео пожалел слюны и, положив листок внутрь, бросил послание в наш почтовый ящик, нисколько не беспокоясь, что записку может прочитать Чарльз.