Отмель

Крейг Холли

Они всегда начеку. Не спрашивайте о моем муже. Беременность – единственная тема, которую нам позволят обсуждать. Мне нужна Ваша помощь, Эмма.

А.

Я снова и снова прокручиваю в голове текст, пытаясь найти подвох или другой смысл. Может, это шутка? Нет. Упоминание телохранителей с явным намеком на угрозу («Они всегда начеку»), просьба не спрашивать о Матео… Ей нужна моя помощь. О боже, Ариэлле нужна моя помощь, а я даже не знаю, какая именно. Да и как я ей помогу, если они всегда начеку? Скатав бумажку в маленький шарик, я прячу ее в карман

шорт и дрожащими руками завариваю чай. Спокойно. Возьми себя в руки. Нельзя позволить охраннику заметить перемену в моем настроении. Они ведь как ищейки, постоянно настороже, держат ухо востро. Я кладу еще одну ложку заварки в чайник и ставлю воду на огонь. Когда откроется дверь, нужно сделать вид, будто ничего не произошло. Я сменю тему и спрошу Ариэллу о Бонди-Бич и ее прежнем доме. А когда гости уйдут, все обдумаю и решу, как действовать. Если, конечно, вообще захочу ввязываться. Только один человек знает, что делать. Это Джек. Я спрошу Джека.

Двери открываются, и Ариэлла комментирует абстрактную картину, висящую на стене, – уродливое произведение искусства, которое выбрал Чарльз. Ариэлла упоминает быстрые мазки красного, приглушенный синий. Говорит, что похоже на огонь в океане, «если такое возможно».

Телохранитель возвращается на прежнее место и снова утыкается в смартфон, а Ариэлла поворачивается ко мне и многозначительно на меня смотрит. Я едва заметно киваю, она меня понимает и прикрывает веки то ли с облегчением, то ли с болью, а может, боится заплакать. Запивая всплеск эмоций чаем, я даже предположить боюсь, какие чувства сейчас испытывает моя соседка. Но готова поспорить, что она прекрасно умеет маскироваться. И теперь, раз уж я решилась ей помочь, мне тоже придется освоить это искусство.

Сейчас

Я словно выхожу на сцену к зрителям: столпившимся на улице зевакам, соседям и мамашам, которые катают перед собой коляски, поглядывают на меня и шепчутся с подругами по телефону, прикрыв рот рукой. Ничего подобного на нашей улице не случалось. Директор крупной компании каждый вечер приводит в дом новую женщину? Да. Личный водитель выгружает из автомобиля пьяную знаменитость? Бывает. Но не такое. Даже владельцы скользящих по реке лодок того и гляди пришвартуются у нашей набережной, поблескивая биноклями. Интересно, скоро ли новость просочится в прессу?

На мне потрепанные кожаные ботинки, мятый свитер и драные штаны. Я всегда так выгляжу до десяти утра. Могу себе позволить, будучи на пятом месяце беременности. Когда ждешь ребенка, целых девять месяцев разрешается жить в свое удовольствие. Удивительно, что комплексы, связанные с внешностью, мелькают в голове даже сейчас, несмотря на хаос, царящий в доме соседей.

Джорджия остается дома, но подсматривает за мной из окна; я чувствую на себе ее неотрывный взгляд, когда спускаюсь с крыльца и иду по дорожке, ведущей к воротам Ариэллы. Я просто обязана убедиться в том, что ей ничего не угрожает. Моей соседке, клиентке, подруге. В горле застревает ком, когда я вижу женщину, которая стоит у входа, скрестив руки на груди: натянутое выражение лица, строго зачесанные назад волосы. Детектив в штатском? Мужчина в защитном костюме криминалиста протягивает ей полицейскую ленту, чтобы опечатать дом. Из скорой выскакивают санитары, толкая перед собой тележки с медицинским оборудованием. И тут я понимаю: о чем бы ни хотела поведать мне Ариэлла, кто-то явно позаботился, чтобы я ничего не узнала.

Три месяца назад

Приглашение в дом Ариэллы и Матео приходит на следующий день после того, как мы поговорили и она при помощи записки рассказала мне о своих проблемах. Перспектива посетить ее тюрьму и весь вечер

делать вид, будто я наслаждаюсь ужином и не догадываюсь, насколько уязвима Ариэлла, вызывает у меня страшную головную боль, которая длится весь день и никак не отступит. Ведь я даже не уверена, что соседке угрожает опасность. Я не знаю ровным счетом ничего. И еще не успела позвонить Джеку, а Чарльз – последний человек, которого я стала бы просить о помощи.

Во-первых, как мне теперь общаться с Ариэллой? Обмениваться записками, как в старших классах? Надо бы обратиться в полицию, но, что бы ни происходило за закрытыми дверями наших соседей, наверняка Матео хватит ресурсов, чтобы сохранить тайну. Да и как отреагируют копы? И что я вообще им скажу? Мол, соседка оставила мне записку, в которой просит о помощи?

Если позвать Ариэллу на прогулку вдоль реки, Матео заподозрит, что его жена хочет поговорить наедине. Возможно, если мы с ней будем часто встречаться, а Матео узнает нас получше, рано или поздно телохранитель перестанет таскаться за нами по пятам, и я наконец смогу докопаться до истины.

Чарльз в восторге, что нас пригласили на ужин. За последнее время они с Матео успели несколько раз созвониться и даже пару раз пересечься в городе. Это меня беспокоит. О чем они разговаривали, где проводили время, были ли с ними стриптизерши? Чарльз, как обычно, скрытничает и говорит, что это не мое дело. Вот почему я никогда не рассчитываю на его поддержку.

Впрочем, мы оба хороши. У каждого из нас свои секреты.

Куп прыгает по нашей кровати в пижаме с узором из самолетиков, а Кики снимает себя на смартфон, сидя на полу рядом с моей шкатулкой для драгоценностей.

– Итак, ребята, сегодня мы будем примерять украшения моей мамы. Вы ведь тоже этим балуетесь? – Она говорит с легким американским акцентом и склоняется к микрофону, как заправский видеоблогер.

Чарльз надел вечерний костюм и теперь, разговаривая по телефону с клиентом, выбирает галстук. Очень уж ему хочется произвести впечатление на Матео. Никогда не видела, чтобы муж так пекся о своей внешности. Раньше, когда Чарльз только вернулся со службы в первой зарубежной кампании, он казался мне красивым. Нас свел общий друг, сказав, что мне полезно познакомиться с солдатом, настоящим мужчиной, которого не заботят деньги. Думаю, так говорят только для того, чтобы подстраховаться, отвадить жадных до денег пиявок. Хотя я ходила на свидания и с пафосными богачами, прежде чем в моей жизни появился Чарльз. К слову, имя никогда ему не шло. Лучше бы его назвали Гасом или Бреттом. Чарльз звучит слишком царственно, слишком напыщенно.

Сейчас, когда муж обрызгивает одеколоном мускулистую шею, я не вижу в нем красавчика. Передо мной незнакомец, который изредка заглядывает к нам, чтобы поужинать и заснуть раньше меня. Он больше не мой муж. Он моя обязанность. Мужчина, которого я, по мнению общества, «обязана» иметь, которого «обязана» осчастливить и брак с которым «обязана» сохранить, будь я хоть трижды несчастна. Я пытаюсь вставить в мочку уха сережку и, промахнувшись, морщусь от боли.

– Слезай с кровати, – говорю я Купу. Сын готовится прыгнуть на меня, но я качаю головой: – Не вздумай.

Его плечики трясутся от смеха, и он все-таки прыгает, повисая у меня на шее. Я целую его светлые кудри.

– Иди к Джорджии. Попроси ее почитать тебе книжку.

– Когда вернешься?

Я снова чмокаю его в макушку.

– Когда ты уже будешь спать, дружок.

– Поцелуй меня, пока я сплю, – требует сын.

– Всегда так делаю.

– Эта тиара очаровательна, – говорит сидящая на полу Кики. Надетая набекрень корона съезжает ей на глаза, и я прошу дочь прекратить съемку. Затем наклоняюсь и целую ее в лоб.