Ответный удар
Шрифт:
— Варю сталь пять лет. Но главное — разработал новый метод продувки. Получается точнее контролировать состав, выходит меньше брака.
Он говорил о металле со страстью исследователя, а не просто как практик. Такие люди смогут освоить новые технологии производства специальных сталей.
Потом пришел молодой конструктор Левшин, за плечами три года на Путиловском:
— Изучил станки с копировальными устройствами. Думаю, можно создать систему программного управления на основе перфокарт.
К
Особенно впечатлил молодой металлург Дроздов. Он создал в цехе лабораторию прямо у печи, сам собрал приборы для экспресс-анализа стали:
— Понимаете, надо варить не вслепую, а точно знать, что происходит в печи каждую минуту.
Последним был невысокий крепыш Катушкин, мастер прокатного стана:
— Придумал новую калибровку валков. Брак снизился втрое. А если добавить автоматический контроль температуры, то вообще до нуля уменьшим.
Вечером я показывал список отобранных кандидатов Величковскому.
— Отличный подбор, — одобрил профессор. — Особенно Дроздов, я следил за его экспериментами. И Федоренко — у него настоящий талант металлурга.
— Главное — они сочетают практический опыт с исследовательским подходом, — заметил я. — Не просто выполняют работу, а думают, как ее улучшить.
— И готовы осваивать новое, — добавил Величковский. — Я поговорил с некоторыми в лаборатории — горят желанием изучать новые методы анализа, опробовать автоматические приборы.
На столе лежали списки обоих потоков, и связистов, и производственников. Вместе они составят тот сплав теории и практики, который нужен для модернизации.
За окнами догорал майский день. В цехах пересменка, одни возвращались домой, другие заступали к печам и станкам. А мы заложили фундамент будущих преобразований — подобрали людей, способных их осуществить.
Я отправился обратно к связникам. Нашел Бонч-Бруевича и Зотова озадаченными.
Сейчас, до начала монтажа оборудования, мы с ними уже изучали схемы существующих телефонных линий. Видимо, они столкнулись с проблемами по прокладке.
— Смотрите, Леонид Иванович, вот основные магистрали, — Зотов развернул потрепанные чертежи. — Москва-Нижний Новгород-Казань-Урал. Четырехпроводная система, медный кабель.
— Не подойдет, — покачал головой Бонч-Бруевич. — Слишком большое затухание сигнала на таких расстояниях. И емкость линий мала для нашей автоматики.
Я разложил карту существующих линий связи:
— Что можем использовать из готового?
— Городские линии в Москве и Ленинграде вполне подходят, — Зотов отметил карандашом. — И
— Сколько времени уйдет на прокладку?
— Если использовать железнодорожные пути… — Зотов прикинул в блокноте. — Бригады уже готовы, материалы есть. За две недели дотянем до Нижнего Новгорода, еще месяц до Урала.
— Долго, — нахмурился я. — А если параллельно несколькими бригадами?
— Можно задействовать строительные отряды НКПС, — предложил Бонч-Бруевич. — У них есть опыт прокладки линий вдоль железных дорог. И техника соответствующая.
Мы связались с железнодорожниками. Они согласились помочь, им самим нужна качественная связь. Работы начались одновременно из нескольких точек: от Москвы, от Нижнего Новгорода, от Казани и от Урала навстречу друг другу.
Днем и ночью вдоль железнодорожного полотна тянулись новые кабели. Использовали современную технологию: медная жила в свинцовой оболочке, двойная изоляция, защита от помех. Каждые пятьдесят километров — усилительный пункт.
За три недели непрерывной работы основные магистрали должны быть готовы. Теперь можно было начинать монтаж оборудования.
Вот только все проходило не так гладко, как хотелось бы.
Спустя пять дней после начала работ по прокладке кабелей я зашел к монтажникам. В центральном зале будущей диспетчерской пахло свежей краской, канифолью и горячим металлом — работники заканчивали установку стоек с оборудованием.
Зотов, не спавший вторые сутки, колдовал над коммутационной панелью. Его помощники — Смирнов и Громов, недавно принятые на работу, прокладывали силовые кабели.
— Леонид Иванович! — Зотов поманил меня к пульту. — Хорошо, что вы зашли. Послушайте.
Из динамика доносился непрерывный треск, сквозь который едва пробивался голос:
«…Нижний Тагил… мартеновский цех… доклад…»
— Наводки от силовых линий, — покачал головой Зотов. — Все кабели экранированы, а помехи все равно пробиваются.
Я вспомнил решение из будущего:
— А что если проложить сигнальные линии в специальных желобах? И заземлить их через каждые десять метров?
— И добавить фильтры высокой частоты! — подхватил появившийся Бонч-Бруевич. — У меня как раз есть новая схема.
Три дня мы бились над проблемой. Зотов придумал систему двойного экранирования, Бонч-Бруевич доработал фильтры. Наконец связь стала кристально чистой.
Впрочем, на этом проблемы не закончились.
Первое же селекторное совещание едва не закончилось катастрофой. Когда все директора заводов начали говорить одновременно, станция не выдержала нагрузки. Реле щелкали как пулемет, искры летели из коммутаторов.