Память льда

Эриксон Стивен

Выбравшись за пределы площади Тура’ла, Карнадас, не сбавляя скорости, пронесся по улице Теней, оставив храм Теней по левую руку, а святилище Королевы Грез по правую. Выехав на главную здешнюю улицу, носившую звучное название проспект Даруджийского Копья, дестриант свернул влево. Впереди темнела громада Невольничьей крепости.

У ворот стоял внушительный караул: три взвода джидратов в полном боевом облачении и с оружием наготове. Узнав дестрианта, они молча расступились, пропуская его лошадь.

Во внутреннем дворе Карнадас спешился,

отдал поводья конюшему и направился прямо в Главный зал, где сейчас должен был находиться Брухалиан. Впереди он заметил какую-то фигуру в плаще с капюшоном. Странно. Невольничья крепость тщательно охранялась, и посторонние всегда ходили здесь только с сопровождающими. Незнакомец двигался весьма уверенно. Как же он сумел миновать бдительных джидратов? Пока Карнадас терзался этим вопросом, человек в плаще изящно взмахнул рукой, и тяжелые двери Главного зала распахнулись.

Дестриант прибавил шагу и подоспел как раз вовремя, чтобы услышать конец возмущенной реплики одного из жрецов:

— …да, и причем немедленно!

После этого в зале воцарилась напряженная тишина.

Карнадас проскользнул внутрь вслед за незнакомцем. Сейчас глаза всех жрецов и жриц из Совета масок были устремлены на человека в плаще. На него же глядел и смертный меч, стоявший в центре зала, возле каменного диска. Невдалеке от Брухалиана восседали на своей подстилке Хетана и Кафал. Жрецы дружно вытянули шею, разглядывая таинственного гостя. Их маски скорчились в недовольных гримасах. Исключение составлял лишь Рат’Худ, чья маска в виде деревянного черепа буквально пылала гневом.

То, что Карнадас издали принял за плащ, оказалось чем-то вроде сутаны. Незнакомец стоял, спрятав руки в рукавах своего серо-коричневого облачения. Столь враждебный прием ничуть его не смутил. Он спокойно разглядывал членов Совета масок.

— Вы осмелитесь оставить мой приказ без внимания? — раздраженно загремел Рат’Худ. — Где джидраты? Почему они не откликаются на наш призыв?

— Джидраты, увы, не в состоянии этого сделать, — спокойно произнес незнакомец на даруджийском языке. — Они только что откликнулись на призыв сна, и это позволит нам избежать ненужного вмешательства.

Удивительный посетитель повернулся в сторону смертного меча, и Карданас сразу же узнал его.

«Боги милосердные! Так это же тот самый торговец, спасенный Итковианом. А зовут его… точно, Керулий».

Водянистые глаза Керулия остановились на Брухалиане.

— Командир «Серых мечей», я приношу вам свои искренние извинения, но обстоятельства вынуждают меня обратиться к Совету масок. Не будете ли вы столь любезны уступить мне на время эту… трибуну?

— Пожалуйста, — ответил смертный меч.

— А мы возражаем! — зашипел Рат’Престол Тени.

Керулий сурово осадил жреца:

— К сожалению, у вас нет выбора. Оглядев ваше собрание, я нахожу его состав, как это ни прискорбно, неполным.

Карнадас подавил смех. Брухалиан взирал на Керулия с невинным любопытством младенца.

—

Кто вы такой, чтобы вламываться сюда, да еще с ходу выносить свои суждения? — спросила Рат’Огнь.

— Мне нет нужды называть свое истинное имя, уважаемая сударыня. Сообщу вам лишь титул, который принадлежит мне по праву.

— Ну и что же это за титул?

— Рат’К’рул. Я пришел, дабы занять свое место в Совете масок и сообщить вам печальное известие: среди вас находится человек, который всех нас предаст.

Каменная сидела на жестком топчане. Длинные волосы, которые она всегда аккуратно причесывала, сейчас торчали в разные стороны, закрывая ей лицо. Ворчун взял гребень и стал осторожно разделять пряди.

— Ну до чего же это глупо, — со стоном выдохнула женщина. — Вранье все это, насчет того, что бои якобы ведутся по правилам. Правила существуют на плацах, а здесь… Только представь: я как последняя дура кинулась на стража Домина со своей рапирой… а тот в ответ лишь усмехнулся и выбил ее у меня из рук.

— Он просто недооценил тебя, — успокоил донельзя огорченную подругу Ворчун. — И дорого за это заплатил.

— Не надо меня утешать! — огрызнулась Каменная. — Такое везение бывает только один раз. — Она подняла голову. — Ворчун, ну что ты тут сидишь со мной? Только время напрасно теряешь! Я же видела, как тебе хотелось примкнуть к тем солдатам. Ты ведь не трус, чтобы отсиживаться в уголке.

Женщина оглядела себя и поморщилась:

— Иди, Ворчун. Мне нужно вымыться и… вообще оклематься. И совершенно ни к чему охранять меня, стоя под дверью. Иди, помоги солдатам. Ты же отлично умеешь сражаться. Возможно, лучше всех нас. Убей хоть нескольких паннионцев. Да Худ меня побери, прикончи их всех!

— А ты не боишься оставаться здесь одна?

— До сих пор обходилась без стражников, — хрипло засмеялась она.

Хмыкнув, он начал проверять ремешки и застежки на доспехах. Поправил стеганую подкладку. Опустил забрало шлема. Ослабил тяжелые сабли в ножнах.

Каменная молча наблюдала за ним.

Наконец Ворчун закончил все свои приготовления:

— Ладно, отдыхай, если получится. Учти, врагов на всех хватит.

— Ты уж там постарайся, — попросила она. — Покажи им, где раки зимуют.

— Непременно, — кивнул Ворчун и вышел за дверь.

Их были тысячи — беклитов и скаландиев, двинувшихся на штурм восточной стены Капастана. Град стрел с парапетов косил их десятками, однако они упорно ставили лестницы и лезли вверх. Паннионцам вновь удалось пробиться через Восточные ворота. Вражеские солдаты заполонили Предпортовую улицу и выплеснулись на площадь, где располагался Новый Восточный рынок.

Беспрестанными ударами катапульт паннионцы разнесли на юге города Главные ворота. На площадь Джеларкана хлынул легион бетаклитов. Умело пущенный огненный шар поджег западную казарму Капантальского гарнизона. Здание полыхало так, что отблески пожара были видны из самых дальних уголков Капастана.