Память льда
Шрифт:
«Ладно, эта дура может воевать, раз ей так хочется. Но меня ни за какие сокровища на эту их бойню не заманишь. Меня не раз звали в армию, чтоб им всем провалиться к Худу в задницу. Но я не настолько глуп».
Вражеские катапульты дали новый залп. Вскидывая голову и мельком оглядываясь на дымные хвосты, Ворчун побежал быстрее, но вскоре понял, что в этом нет никакого смысла. Огненные шары были уже далеко от него, над центром города, где и падали, выбивая зловещую дробь.
«Еще несколько залпов — и я точно тронусь умом».
Впереди в дыму мелькали бегущие люди. Звон оружия усилился. К нему примешивался какой-то
«Я почти рядом. Осталось найти ворота и вытащить оттуда эту глупую девку. Задерживаться тут я не собираюсь. Будет фордыбачиться — просто оглушу. А потом нужно будет по-быстрому уносить отсюда ноги».
На пути у него оказались лотки небольшого рынка, за которым начиналась Предпортовая улица. Проходы между ними были густо завалены разной дрянью. Попади сюда хоть один огненный шар, мало не покажется. Сама Предпортовая улица скрывалась за пеленой дыма. Кое-как пробравшись через завалы, Ворчун оказался на улице. Слева едва виднелись ворота. Их массивным створкам здорово досталось. Возле них громоздились тела убитых. Из бойниц почерневших башен тоже валил дым. Башни приняли на себе все виды ударов, от паннионских стрел и до булыжников катапульт. Но внутри еще продолжался бой, и оттуда слышались крики и лязг оружия. По парапетам стен ползли солдаты в форме «Серых мечей».
Справа от Ворчуна из дыма вынырнуло несколько взводов наемников. Их передние ряды, готовые вступить в бой, яростно размахивали мечами. Замыкали колонну стрелки с заряженными арбалетами. Они пробежали почти под самым носом у даруджийца и рассыпались, заняв позиции возле створок. Тела убитых служили им заграждением.
Ветер изменил направление, и глазам Ворчуна открылись новые груды трупов. Он узнал воинов Капантальского гарнизона, лестарийских гвардейцев и паннионских бетаклитов. В полусотне шагов от этого места, на забаррикадированном перекрестке, тоже высилась гора тел.
Только сейчас до Ворчуна вдруг дошло: «А ведь враг уже в городе!» Следом явилась другая мысль: «Сколько паннионцев успело прорваться сквозь заслоны у ворот? Сколько их сейчас рассыпалось по капастанским улицам?» Ответ он надеялся получить у «Серых мечей».
Ворчун бросился вслед за наемниками. Не увидев никого из офицеров, он обратился к ближайшей арбалетчице:
— Как обстановка?
Женщина повернула к нему на удивление спокойное, перепачканное копотью лицо. Ворчун с удивлением понял, что перед ним капанка. Надо же, кто бы мог подумать, что «Серые мечи» принимают их в свои ряды.
— С башен враг выбит. Вскоре с вылазки должен возвратиться ударный отряд. Мы их впустим и останемся оборонять ворота.
Ворчун уставился на собеседницу.
«Совсем еще девчонка. Как она сказала? Ударный отряд?! Они что, совсем спятили — бросаться за стены навстречу паннионцам?»
— Чтобы удерживать ворота, их вначале нужно закрыть, — рассудительно заметил он. — Сама видишь, как створки исколошматили.
Однако арбалетчицу его слова ничуть не смутили.
— Ничего, скоро сюда подойдут наши саперы и добровольцы из числа горожан. Они починят ворота.
— Ты, случаем, не знаешь, сколько проломов в стене? Погибших много?
— Сейчас об этом лучше не думать.
— Прекратить разговоры! — крикнул женщине кто-то из солдат. — И скажи этому штатскому,
Следом раздалась команда. Арбалетчики припали к земле и стали приближаться к башням.
— Это мы, лестарийцы, — послышалось впереди. — Мы возвращаемся.
«Серые мечи» встретили это известие без всякого ликования. Они замерли в напряженном ожидании. В следующий миг из-под арки ворот появились первые бойцы из тех, что участвовали в вылазке. Потрепанные, с ранеными на руках, солдаты закричали, чтобы наемники дали им дорогу. Взводы наемников образовали живой коридор.
Ворчун не столько глядел на возвращающихся лестарийцев, сколько прислушивался к шуму битвы, продолжавшейся за стенами города. Звуки ее приближались. Ну конечно! Как он сразу не догадался? Этих солдат с ранеными прикрывал арьергард, и давление на него все усиливалось.
— Контратака! — крикнул кто-то. — Скаландийские застрельщики!
С парапета стены тоскливо пропел рожок. Гул за воротами нарастал. Под ногами Ворчуна начала сотрясаться земля. Он сразу вспомнил разговоры в таверне. Если все это не досужий вымысел, скаландии наступают целыми легионами и в каждом — не менее пяти тысяч солдат.
Подошли новые отряды «Серых мечей», расположившиеся вдоль Предпортовой улицы. Вместе с капантальскими стрелками они выстраивали живую заградительную стену. Солдаты подтаскивали катапульты. Приглядевшись, даруджиец понял, что стрелять они намерены раскаленными булыжниками.
Появление арьергарда лестарийцев сопровождалось дождем копий, летевших им вслед. Копья ударялись о тяжелые доспехи и падали. Только одно нашло свою жертву, ударив солдата в шею. Лестариец повалился, отчаянно стараясь вырвать зазубренный наконечник. Чтобы умирающего не затоптали, его оттащили в сторону.
Паннионский Провидец не слишком заботился о вооружении и амуниции скаландиев. Их задачей было завязать бой и, насколько возможно, истощить силы противника. Кожаные доспехи и шлемы, копья с кривоватыми древками, трофейные мечи. У некоторых, правда, имелись щиты, но… сплетенные из лозы. Даже отступая, лестарийские пехотинцы продолжали косить скаландиев, однако те упорно лезли вперед, подбадривая себя гортанным боевым кличем.
— Назад! Рассредоточиться!
Громогласный приказ мигом возымел действие. Лестарийцы вышли из боя, развернулись и рванулись прочь по коридору, оставив павших, — тех схватили скаландии, поволокли назад. Нужда в живом коридоре отпала, и «Серые мечи» развернулись в заградительную цепь на пути хлынувших в ворота паннионцев. Щелкнули пружины арбалетов. Скаландии падали десятками, загораживая путь идущим сзади. Защитники города спокойно перезарядили арбалеты и приготовились к новому залпу. Тех немногих врагов, кто все-таки прорвался вперед, встретили мечи наемников.
Вторую волну наступающих постигла та же участь. Проход заполнялся телами убитых. Скаландии, появившиеся следом, были и вовсе безоружными. Пока «Серые мечи» перезаряжали арбалеты, паннионцы отступили, утащив с собой убитых и раненых соплеменников.
Дверь левой привратной башни распахнулась. Ворчун резко обернулся на звук, схватившись за свои гадробийские сабли. Из двери, пошатываясь, вылезли несколько окровавленных солдат Капантальского гарнизона. Среди них была и бесшабашная стражница Менакис по прозвищу Каменная.