Память льда
Шрифт:
«Тут все еще бурлит и клокочет. И тишина, что воцарилась здесь, — обманчивая…»
Малазанец приблизился к рхиви и стал прислушиваться. Кочевники и впрямь бормотали нечто невразумительное:
— Мертвые волки…
— Две пары следов, ноги мощные, но поступь при этом легкая.
— Двойные следы…
— Большие мертвые волки.
— И ни капли крови, согласен? Запах знакомый. Так воняет в могильниках.
— Пыль черного камня. Едкая.
— Блеск пониже плеч… кожа…
— Осколки черного стекла.
—
— На юго-западе. Или на крайнем севере, за Лейдеронским плато.
— Нет. У тамошнего обсидиана прожилки красные и бурые. Иной раз попадаются и древесного цвета… Скорее уж это из Морна.
— Если только вообще из нашего мира…
— Но демоны-то из этого мира, как ты считаешь? Не со звезд же они прилетели.
— Запах… Как в кургане.
— Не только. Пахнет талым льдом. Северным ветром. И еще чем-то… вроде как мерзлым мхом.
— Так пахнет ветер тундры.
— Скажи уж, волки-убийцы…
Скворец не выдержал.
— Эй, дозорные, подойдите сюда! — крикнул он по-даруджийски.
Рхиви подняли голову и молча повернулись к нему.
— Я хочу услышать ваш доклад. Кто у вас командует отрядом?
Кочевники переглянулись. Один из них вышел вперед:
— Я говорю на твоем языке лучше остальных. Спрашивай.
— Расскажи, что вы тут нашли.
Молодой рхиви откинул назад свои косы, смазанные жиром, и широким жестом обвел кладбище костей:
— Это демоны. Из числа нежити. Они были в доспехах. Вместо рук у них — мечи. Явились они сюда откуда-то с юго-востока… хотя нет, скорее с востока. — Он демонстративно нахмурился. — Их преследовали. Потом уничтожили. Загнали сюда, как бхедеринов. На них охотились молчаливые четвероногие звери.
— Большие неупокоенные волки? — перебил его Скворец.
— Волки, которые вдвое крупнее здешних, да. — Лицо рхиви просветлело от внезапного понимания. — Они напоминают беглецов-призраков из наших легенд. Когда шаманы видят самые сокровенные свои сны, там непременно появляются волки. Они никогда не подходят близко, всегда бегут. Все они похожи на призраков, кроме вожака. У того в глазах — жизнь. Увидеть этих волков — большая удача. Это значит, что произойдет какое-то радостное событие, ибо бег их дышит радостью.
— Однако теперь они бегают не только в снах ваших шаманов, — возразил ему Скворец. — И вместо счастья несут смерть.
— Это была охота. И потом, я же сказал, что они похожи на волков из снов. Однако вовсе не утверждал, что это те же самые волки. — Рхиви и сам глядел на Скворца холодными глазами хищника, привыкшего убивать. — Волки охотились. Гнали добычу сюда, в ловушку. И здесь они уничтожили демонов. Это была битва нежити. Демоны явились из курганов, что далеко на юге. Волки же вышли из пыли северных зимних ветров.
— Спасибо, я все понял, — дипломатично сказал Скворец.
При
С холма спускались еще трое всадников: Корлат, Серебряная Лиса и Крупп. Даруджиец, обхватив пухлыми ножками бока мула, ехал позади женщин. Коротышка боялся, что мул вот-вот вытряхнет его из седла, и испуганно вопил на всю долину.
Появление новых свидетелей битвы, а в особенности шумного толстяка явно не понравилось рхиви. Они сердито поглядывали на склон.
— Что-то не так, друзья? — осведомился командор.
Кочевники в ответ лишь молча пожали плечами.
Каменистый склон заставил всадниц двигаться шагом. Мул же подчинялся иным законам движения. Он рванулся вперед, отчего Крупп едва не вылетел из седла. Затем норовистое животное подпрыгнуло и понеслось вниз. Бедного даруджийца резко швырнуло назад. Каким-то чудом он усидел в седле и на этот раз, намертво вцепившись в шею «скакуна». Столь же невероятным образом мул устоял на копытах и с грохотом промчался мимо весело хохочущих Корлат и Серебряной Лисы. Достигнув подножия, он замедлил свой бешеный галоп и остановился возле Скворца, горделиво подняв голову и навострив уши.
Крупп сидел, зажмурившись. Он не сразу сообразил, что спуск окончен. Пунцовое лицо толстяка было не просто влажным, а совершенно мокрым от пота.
— О ужас! — простонал даруджиец. — Он посмел состязаться со мною в упрямстве! Крупп никогда не думал, что в такой безмозглой скотине скрывается его достойный соперник! Ну разумеется, мул побежден! Но какой ценой! Боги, ну когда же этот негодник остановится?
— Открой глаза, Крупп, — со смехом посоветовал ему Скворец. — Твой верный товарищ уже остановился. Можешь слезать.
Крупп послушно открыл глаза, с очумелым видом огляделся по сторонам и только тогда решился отпустить шею мула. Коротышка выпрямился и трясущейся рукой достал носовой платок. После чего слез на землю.
— А вот и мои очаровательные спутницы. Ну что, милые дамы, вдоволь наглотались пыли? Рад видеть вас добравшимися сюда без приключений. Между прочим, неплохой сегодня денек для прогулок верхом. Как вы считаете?
Серебряная Лиса больше не смеялась. Ее сонные, с поволокой, глаза внимательно смотрели на кладбище костей.
«Худ меня побери, а ведь она стала совсем взрослой, — подумал Скворец. — И плащ уже больше не болтается у нее на плечах».
Он поймал пристальный взгляд тисте анди, в котором сквозила ирония.
«Нет, ей еще очень далеко до Корлат, если их вообще можно сравнивать… Что, старина, вспоминаешь ночи, проведенные в шатре красавицы? — одернул он себя. — Смотри не раздави это хрупкое чудо в своих медвежьих объятиях».
— Дозорные рхиви набрели на следы битвы, — пояснил малазанец, обращаясь к женщинам.