Patria o muerte
Шрифт:
Он присел на стульчик у столика, медленно раскурил сигару — пыхнул дымком. Наготы не стеснялся, как и Аделина — девчонка раскинулась на кровати, разбросав ноги и руки. Еще бы, в «батарейках» завод закончился, такой неутомимости в ласках он не ожидал. И какое на хрен притворство — он с таким в жизни ни разу не сталкивался, недаром присказка ходит что по-настоящему влюбленная женщина способна поразить даже записного «сердцееда». А тут еще предельная искренность, вот что полгода совместной работы и дружбы сотворить могут.
Попыхтев сигарой, он притушил ее, выпил кипяченой воды, выжав в нее лимон — кисловатый напиток освежил. Подумал немного, налил еще кружку, щедро добавил лимонного сока, и подошел к кровати. И замер, настолько Аделина
И тут Алехандро заметил, что девчонка не спит, глаза настороженно поблескивали. Он понял, в каком состоянии она находится, присел рядом, приподнял, крепко обнимая, и стал нежно целовать. И та моментально «завелась», с полуоборота, как отлаженный движок. И тоже нежно и неутомимо принялась его ласкать, а там такое начала вытворять, что он невольно позабыл про все на свете, отдавшись самому процессу, будто и не было бессонной ночи. И не прошло пяти минут, как они оба «безумствовали»…
— Если узнаю, что с путанильей спутался, как есть все тебе откушу…
Произнесенные девушкой слова, сказанные ласковым голосом, испугали Алехандро чуть ли не до смерти. Это была не шутка, и не угроза, то было предупреждение, причем не из разряда «последних китайских». Такая как раз откусит то, что сейчас ласкает с неподдельной страстью. Как пить дать откусит, с этим не шутят настолько влюбленные женщины, считающие мужчину своим безраздельным владением. Это не ирландка, а парагвайка, с примесью крови гуарани, род от конкистадора Мартинеса де Урбала вот уже четыре века идет. И смотрит на него как жена со стажем — по спине прямо ледяной холодок прошел. Алехандро испытал жуткое потрясение — девчонка на секунду стала до жути похожа на отца, властного диктатора, и что самое страшное, прекрасно знала что говорит, и что делает. И начала ласкать его так самозабвенно, что он мысленно поклялся, что не вздумает изменять, потому что от добра добра не ищут, а у нее оказалась опытная наставница…
Бывает состояние, когда даже лежа покачивает, и от бессилия не можешь руки поднять. Но дикие страсти закончились, Аделина его нежно ласкала, поглаживая ладошкой по груди и целуя в шею — от запаха ее волос он дурел, незнакомый аромат будоражил, но уже не возбуждал — он осознал, что его выжали как он давеча лимон, до капли.
— Послезавтра будет праздник в честь победы и нас с тобой обвенчает епископ, отец сказал, что это очень важно — все считают, и мы тоже, что без тебя наш флот не победил бы бразильцев. Помолвка у нас фактически давно состоялась, все сроки вышли. А ты все предложение мне не делаешь, хотя вот уже полгода отец оставляет нас наедине, за закрытыми дверями, а ты все никак решиться не мог. Я и так, и этак, а вчера папенька так и сказал — что хочешь делай, из кожи вывернись, но утром ты должна выйти из его комнаты уже женой, его женщиной, единой плотью. Как я рада, что ты сегодня ночью со мной сделал, так приятно, никакой боли, одно удовольствие. Слова подкрепил делом, и я твоя, вся твоя…
Девчонка прекратила болтать, и снова принялась его неистово целовать — она больше кусалась, а он потрясенно молчал. Все пазлы сошлись, и картина происходящего стала выпуклой. Аделаида остановилась, улеглась поудобнее, прижавшись к нему и обняв, положив голову на плечо.
— Теперь у тебя будет гораздо выше положение — ты в списке первый, кроме Барриоса, генералом станет
Девчонка чуть ли не задохнулась от счастья, она была откровенна в своей радости, зато он кое-что узнал, и даже больше. Видимо, Лопес вел при ней неосторожные разговоры, причем часто, и поступал неверно, но с другой стороны не мог не знать, что старшая дочь язык свой не «распускает» и тайны умеет хранить. А то, что сейчас разболталась, так потому, что он окончательно стал «своим», зятем всевластного «хефе». И он сам может ей вполне доверять — такие натуры никогда не предадут, если понадобится, то будут стоять вместе до конца, недаром выпросила у него обещание научить стрелять еще в январе. Да, они подходят друг другу, и выбора нет по большому счету — никого близко к нему Лопес не подпустит.
— Я люблю тебя, очень люблю, каждый час дорог. Но иди, отец тебя ждет, вряд ли спит. Сказал, что зятя напоит чашечкой сваренного кофе, как ты любишь. Мой милый — дела и война тебя постоянно отрывать будут, но я тебя буду терпеливо ожидать, и любить, любить, любить — мне так понравилось. А ты служи и воюй, я тебе верна до последней капли. Но ревнива, раньше не знала, что это такое, но зато ночью как представила, что ты какой-то другой женщине, помимо меня такое счастье подаришь, чуть ли не обезумела. Сама не поняла, как кусаться стала. Ведь ты служанок также драл, и в этой комнате, когда я на тебя тоскливо смотрела и бродила неприкаянная…
Алехандро немедленно стал ее ласкать и поглаживать, прекрасно поняв, что у всех женщин, независимо от возраста, это самое любимое занятие — правильно завиноватить своего мужа…
Речной порт с причалами в Асунсьоне — в правление Лопесов, отца и сына, город активно застраивался по европейским меркам, но оставаясь при этом большим таким парком…
Глава 26
— Не стоит городить то, что не принесло результата. У нас есть страна, со своими порядками, которые нравятся подавляющему большинству населения, чтобы не написали позднее всяческие историки. Иначе бы они не умирали за нее, не сражались долгие пять лет, и я бы не погиб вместе с ними и своими детьми. И не зверь я, не плантатор и не богатей, ты сам Алехандро это хорошо знаешь, и можешь открыто о том мне сказать!
Лопес насупился, пыхнул сигарой, Алехандро хорошо понимал «хефе» — как выбрать правильную дорогу, чтобы совершить по ней путь, особенно когда вокруг тебя сплошное бездорожье. Но выбирать обязательно нужно, время стремительно утекает, как песок сквозь пальцы, и если его еще потерять, то будущее поражение неизбежно.
— За Уругваем наступила бы очередь Парагвая — мы стали жертвой экспансионистской политики Бразилии, которая оттяпала позже целый штат у Боливии. Заметь, тебя вынудили на войну раньше срока, чтобы не успел получить броненосцы. Зато сейчас ты устраиваешь бразильскому императору неприятный «сюрприз» — потерю еще одного большого штата, занятого «республиканцами», монархия просто не перенесет. Зато мы получим прямой выход, ладно, пусть опосредованный, к Атлантике, причем минуя Уругвай. Это и будет седьмой член «альянса», число которых будет увеличиваться со временем. Иначе никак — без поступательного развития и расширения «Боливирианского Союза» никак не обойтись — иначе против нас будут постоянно развязывать войны, натравливая других соседей. Ведь позже будет «вторая» Тихоокеанская война, опять за «гуано», ты это сам хорошо теперь знаешь. И делать это будут Штаты и Британия руками местных компрадорских олигархов и латифундистов, или прямым своим участием — отправкой сильных эскадр, с которыми ты сам непосредственно сталкивался.