Патрис Лумумба
Шрифт:
Суматоха продолжалась и в Брюсселе: словно кто-то незримо стоял за конголезскими событиями и без устали подгонял их, чтобы поскорее разделаться с неприятным и надоевшим всем вопросом. Есть государственные деятели, обязанные позаботиться о благополучии своих подданных, выполняющих возложенную на них миссию по подготовке конголезцев к самостоятельному существованию. Кажется, теперь всерьез взялись за Конго: подготовкой конференции занимались кабинет министров, королевский двор, все политические партии. Бельгийская печать словно забыла, что в громадном мире, кроме крошечной Бельгии с ее запутанными африканскими делами, есть и другие проблемы. Газеты и журналы обсуждали конголезский вопрос, печатали статьи бельгийских и конголезских авторов, интервью с прибывшими из Конго.
Брюссель переживал нашествие африканцев. Они заполняли гостиницы,
Бельгийцы исходили из того, что многие политические партии в Конго значительно ослаблены репрессиями. Им казалось, что в колонии дело еще не дошло до создания общенациональной партии с четко выработанной программой. Зато со всей силой проявились региональные образования, охватывающие определенный этнический район или часть провинции. Ни одна из существующих партий Конго не была в состоянии выступать от имени всей страны, опираясь на большинство народа. Касавубу с его АБАКО имеет сильные позиции в Нижнем Конго, но и он все чаще и чаще прибегает к тактике компромисса с другими партиями. На почве федерализма АБАКО во время прошлогодних выборов кооперировалось с Партией африканской солидарности, Партией народа, с калонжистским крылом Национального движения Конго. Моиз Чомбе в своих заявлениях от имени КОНАКАТа приветствовал и поддерживал АБАКО, хотя позиция ведущей партии Катанги на данной стадии развития конголезского кризиса не имела серьезного практического значения.
Касавубу, отстаивая идею о создании Нижнего Конго, встретил противников в самом Леопольдвиле, а также в районах Среднего и Верхнего Конго. В столице объединились мелкие картели, в которые входили трибалистские организации: ЛУКА — Объединение жителей Кванго в борьбе за независимость (племя баяко), ЮНИБАТ — Объединение племени батеке, ПУНА, партия Боликанго, включавшая племена бангала и нгомбе, а также Партия национального прогресса, всегда служившая опорой бельгийцев. Создав единый фронт, все эти партии выступили против АБАКО. Бельгийцы направляли свои усилия к тому, чтобы подорвать влияние региональных партий, каковой зарекомендовало себя АБАКО, и противопоставить им более мелкие, трибальные образования, охватывающие порой всего несколько деревень.
Четырнадцать партий Конго прислали сюда своих представителей. От НДК в конференции участвовали Патрис Лумумба, Жозеф Касонго, Жан Мари Юмба, Жан-Пьер Финант, Себастьян Иколо и Бруно Букаса. Делегацию АБАКО из семи человек возглавлял Жозеф Касавубу. Партия национального прогресса была представлена 22 членами. Самыми многочисленными были делегации вождей от всех шести провинций Бельгийского Конго: в их симпатиях к Бельгии не было никаких сомнений.
Катангскую шеферию представлял верховный вождь племени баеке Антуан Мвенда Мунонго. Наиболее влиятельным партиям Конго колониальные власти противопоставляли дробные организации из провинций, а также вождей племен. Положение националистов осложнилось еще больше в связи со странной тактикой, применяемой АБАКО. Жозеф Касавубу, выступавший ранее за созыв брюссельской конференции, вдруг начал резко критиковать ее. За этим последовал демонстративный уход делегации АБАКО с заседаний уже открывшейся конференции. В одном из отелей Брюсселя Касавубу вы ступил с заявлением, раздав присутствовавшим журналистам несколько документов партии. В так называемых тезисах АБАКО говорилось: «Единство Конго, которое мы допускаем в принципе, было бы желательным в виде какой-либо федерации автономных провинциальных образований. Это единство, которое не должно быть ни хрупким, ни искусственным, можно облегчить формированием провинциальных правительств в январе 1960 года и конголезского правительства в марте 1960 года».
Старые абаковские тенденции федерализма приобретали в настоящих условиях характер непосредственной угрозы национальному движению. Теперь уже поздно бойкотировать конференцию — она идет. Задача состояла в том, чтобы объединиться, создать на конференции единый блок
Касавубу всегда переоценивал значение своей партии. Он ошибался, подчеркивая исключительное положение провинции Леопольдвиль в колонии. Касавубу был одержим идеей немедленного сформирования провинциального леопольдвильского правительства, во главе которого стоял бы он. Касавубу считал само собой разумеющимся тот бесспорный, по его мнению, факт, что править страной будет тот, кто возьмет власть в провинции Леопольдвиль. Лумумба решил с ним объясниться. Они встретились в ресторанчике около отеля «Метрополь».
— Многие из политических лидеров только и говорят о борьбе с бельгийским колониализмом, особенно когда они находятся за пределами Конго, — начал с обвинения Касавубу. — Почему вы не поддерживаете нас? Надо сорвать конференцию или же перенести ее на другое время. Разве вы не видите, что бельгийцы растеряны? После нашего бойкота они пойдут на уступки. Теперь мы хозяева положения, мы! И какой благоприятный момент мы упускаем!
— Ты не прав, Жозеф, — спокойно сказал Лумумба. — Своим уходом с конференции ты ослабил позиции конголезских националистов и предоставил хороший козырь бельгийцам. Они обрадовались твоему шагу. У них двойное представительство: если политическая партия исключает себя из дискуссий, то остается провинциальный вождь, с которым они договорятся. За спиной АБАКО сидит леопольдвильский вождь Мишель Мпутела. У меня положение лучше, чем у тебя: из Касаи прибыл Пене Сеньха. Мы с ним, как ты знаешь, заключили союз и выступаем единым фронтом. Присутствие АБАКО сдерживает действия Мишеля Мпутелы. Без вас он примет бельгийскую сторону.
— Бельгийцы обходят АБАКО, они сбрасывают со счетов нашу партию, которая длительное время одна во всем Конго вела борьбу с бельгийцами. Это политическая расправа! Вы представляете, каков будет эффект, если лидеры АБАКО возвратятся домой? Мы вышибем бельгийцев из провинции, пусть они отсиживаются в джунглях…
Куда девался всегда сдержанный, спокойный и рассудительный Касавубу! Лумумба видел его впервые таким возбужденным и обиженным.
— В холодном Брюсселе ты более горяч, чем в жарком Конго, Жозеф, — пошутил Лумумба, продолжая разговор. — Твое возвращение домой будет означать усиление террора. Ты вызовешь новую волну репрессий и арестов. Этого надо избежать. Я полностью согласен с тобой, что бельгийцы заколебались. Не от хорошей жизни привезли они ораву подкупленных африканцев из Партии национального прогресса. Нам надо объединенными усилиями вырвать независимость. Так что ж ты хочешь? Чтобы лавры предоставленной независимости приписала себе пенепе, партия продажных негров? Потом ты забываешь, что, кроме провинциальных правительств, будет создано центральное. АБАКО по праву может выдвинуть своего кандидата на пост президента страны. Посты будет определять не Бельгия, а мы, конголезцы. Откровенно скажу, Жозеф, без твоей партии нам здесь диктовать свою волю трудно или почти невозможно. Тебе говорит это человек, который никогда не питал к тебе враждебных чувств…
Лумумба умолк. Касавубу не прост, с бельгийцами он хитрит. Но как за это осуждать: в отношении колониальных агентов все методы и приемы хороши и оправданы даже с моральной стороны. Бельгийцы несколько раз меняли о нем свое мнение. Одно время его считали одним из верноподданных колониальной короны. Потом он выбрался из-под этого бельгийского головного убора. Слыл умеренным конголезским националистом, то есть вполне приемлемым, устраивающим власти. Противопоставлялся другим — неумеренным, к разряду которых относили Патриса Лумумбу. В связи с запутанной позицией АБАКО в канун конференции лидера Нижнего Конго кое-кто стал называть «конголезским алжирцем», сторонником чуть ли не революционных, насильственных действий.
А он, как и прежде, оставался себе на уме и был ни тем, ни другим, ни третьим, а единственным в своем роде Жозефом Касавубу, некоронованным королем Нижнего Конго, которому мешают вступить на престол интриги и бельгийцев, и своих политиканов. Аббат Юлу опередил его, став во главе Браззавильского Конго. Но разве это страна? Пятьсот тысяч населения. По сравнению с Браззавилем левобережное Конго будет империей и объединит три миллиона жителей баконго. Не большое тянется к малому, а малое примыкает к большому! Потом присоединятся браззавильцы, Кабинда, часть Анголы. Нижнее Конго — магнит, сплоченный, сильный, самостоятельный.