Патрис Лумумба
Шрифт:
Что же касается вождей племен, мы попросим их осознать необходимость эволюции и сотрудничества с политическими лидерами в деле строительства нашей страны. Мы предоставим им почетное место в наших будущих учреждениях.
Граждане Конго, мы просим вас объединить ваши усилия ради построения великой, единой, трудовой и процветающей нации в сердце Центральной Африки.
Таким языком никто не говорил на конференции. У некоторых делегатов не было и попытки анализа сложнейшего конголезского кризиса, который мог вылиться в международный. Они как бы состязались в изящных комплиментах по адресу высоких и высочайших бельгийских особ: заметно было, как они стеснялись и волновались перед знатными сановниками. Конференция, созванная в Брюсселе,
Выступая, Лумумба видел одно перед собой — свое многострадальное Конго. Он не высказал всего того, что наболело на душе, что просилось в речь и будоражило мозги. Пришлось сдерживать себя, и он снова и снова испытал мучительное чувство упрека самому себе. Кто же выскажет боль конголезской тюрьмы, кто покажет этим выхоленным господам рубцы на спине, кто превзойдет их интеллектом? Много ли ума надо, чтобы славить сотни раз прославленное! Славить безобидно, а иногда и выгодно для продвижения по служебной лестнице: опасно критиковать, разоблачать, уличать фальшивых. Но все впереди, и не стоит расстраиваться. «Независимость везем в чемоданах…»
Конференция завершилась. Ее продолжением явилась экономическая конференция: лидеры партий не могли принимать участия в ее работе — им надо было выезжать в Конго и вести подготовку к предстоящим выборам, к провозглашению независимости. Экспертов по экономическим проблемам у конголезцев не было.
В Брюсселе делопроизводством партии Национальное движение Конго занимался 29-летний студент Жозеф Дезире Мобуту. Возраст для студента несколько обременительный. До этого Мобуту служил в «Форс пюблик» и работал в оперативном отделе штаба генерала Янсенса. В армии он и стал пробовать свои силы в журналистике, сотрудничая в газете, издававшейся для солдат и печатавшей в основном бельгийских авторов. После демобилизации Мобуту поступил на работу в газету «Авенир».
В апреле 1958 года его приглашают на Всемирную выставку в Брюссель, где он выступает в роли пресс-атташе конголезского павильона и гида. Посетителям надо было подробно объяснять, из какого дерева изготовлена пирога, как охотятся на крокодилов, из каких шкур сделан барабан, как приготовить пищу из банановой муки и т. д. В парке Хейсель, что на северной окраине Брюсселя, было оборудовано семь просторных павильонов, экспонаты которых были доставлены из Бельгийского Конго. Знаменитый Атомиум, сооруженный бельгийским архитектором Ватеркейном, представляет собой в 160 миллиардов раз увеличенную молекулу железа. Об этом говорится в путеводителе и в статьях о брюссельской выставке, публикуемых в энциклопедиях. Во сколько раз были раздуты успехи Бельгии в специальной выставке под названием «50 лет социальной, экономической и миссионерской работы в Конго», подсчитать никому не удалось…
Жозеф Мобуту показывал посетителям настоящий тропический сад с искусственным обогревом почвы, водил по «типичной» конголезской деревне. Чем-то он себя зарекомендовал, кому-то понравилась его выставочная деятельность. Его определяют в Бельгийский институт журналистики с намерением устроить потом в информационном агентстве Конго. Однако, не окончив курса, Мобуту переходит в Институт социальных наук. В это время он вступает в партию Патриса Лумумбы. Мобуту и представлял Национальное движение Конго на экономической конференции.
Экономические переговоры велись весь апрель и май. Бельгийская финансовая олигархия одержала полную победу над «студентиками», как пренебрежительно называли в Брюсселе конголезских делегатов. Будущему конголезскому правительству вменялось в обязанность строгое соблюдение всех заключенных ранее соглашений с иностранными компаниями. Иными словами, власти независимого Конго в экономических вопросах должны были выполнять
Какая маленькая страна! Лумумбе захотелось поездить по Бельгии перед отъездом на родину. Он пригласил с собою конголезского студента Кордозо, у которого была автомашина. Отправились в путешествие. За один день успели побывать в Дамме, Генте, Брюгге, Антверпене. В крохотном городке Дамме задержались. Лумумба долго не отходил от памятника Тилю Уленшпигелю, стоящего напротив собора. «Во Фландрии, в Дамме, — читал по памяти Патрис, — когда май уже распускал лепестки на кустах боярышника, у Клааса родился сын Уленшпигель. Повитуха Катлина завернула его в теплые пеленки и, осмотрев головку, показала на кожицу:
— В сорочке родился, под счастливой звездой! — весело сказала она. Но тут же заохала, увидев на плече ребенка черное пятнышко…»
— Ты о чем, Патрис? — спросил Кордозо.
— Это священное место для Бельгии, — отвечал Лумумба. — Да и для нас тоже. Тиль — народный герой Фландрии. Борец за свободу. И Бельгия когда-то была в нашем положении — угнетенной. И у нее во времена оккупации были свои лесные братья — гёзы. Они сопротивлялись испанскому господству, уходили в лес и партизанили. Наши касайские симба, львы, похожи на них. У нас есть свои конголезские гёзы свободы. Тиль бродил по стране, сочинял песни и сам распевал их. Вот, послушайте:
Пепел бьется в сердце. Пришли палачи, принялись за работу Меч, огонь и кинжал — инструменты у них. Ждет подлых доносчиков щедрая плата. Где раньше Любовь и Вера парили, Насадили они подозренье и сыск. Рази палачей ненасытных! Бей в барабан! Да здравствует Гёз!— Браво, браво, — воскликнул Кордозо. — Вы поэт, Патрис, настоящий поэт!
— Я люблю эту изумительную легенду о Тиле Уленшпигеле. В Брюсселе я приобрел новое издание книги Шарля де Костера. Советую и вам купить. Бейте в барабаны скорби и радости, конголезцы!
В Брюссель они возвратились вечером. Мобуту уже не в первый раз уверял Лумумбу, что большинство конголезцев, обучающихся в Бельгии, поддерживает Национальное движение Конго. И он рад представлять свою партию в метрополии. Просил об одном — дать ему возможность работать в новом правительстве Конго. Учебу он готов бросить хоть завтра: надо служить своей стране…
В газетном киоске при отеле Лумумба купил две открытки: «Головы негров» Рубенса и цветную фотографию пожилой кружевницы. Он рассматривал их в номере, намереваясь послать в Конго, семье.