Патрис Лумумба

Хохлов Николай Евгеньевич

Хаммаршельд, получив депешу от Банча, отменил «Операцию Катанга», запросив Совет Безопасности «уточнить» его полномочия. В своем докладе Хаммаршельд предложил собственную интерпретацию решений Совета Безопасности по конголезскому вопросу, суть которой сводилась к тому, что «вооруженные силы Организации Объединенных Наций не могут быть использованы от имени центрального правительства для того, чтобы оказать давление на провинциальное правительство или заставить его силой придерживаться определенного образа действий». Генеральный секретарь ООН блокировал все действия своего командования в Конго по установлению контактов с властями центрального правительства, если это «идет в нарушение решений провинциального правительства».

14 августа

Лумумба направил генеральному секретарю пространное письмо, в котором потребовал вывода из Катанги всех неафриканских войск, немедленной посылки туда марокканских, ганских, гвинейских, эфиопских, малийских, суданских, тунисских, либерийских и конголезских подразделений. «Переговоры, которые вы только что вели с господином Моизом Чомбе, — писал Лумумба, — служат убедительным доказательством того, что вы сами становитесь участником конфликта между мятежным правительством Катанги и законным правительством республики, что вы вмешиваетесь в этот конфликт и что вы используете войска ООН для того, чтобы повлиять на исход этого конфликта…»

Между Лумумбой и генеральным секретарем ООН завязалась оживленная переписка. В одном из своих посланий премьер Конго заявил о том, что правительство и народ потеряли доверие к Хаммаршельду. Последнему изменила выдержка: он отказался лететь в Нью-Йорк с делегацией конголезского правительства и покинул Леопольдвиль, не встретившись с Лумумбой.

Еще до этого Лумумба заявил Банчу, что если войска ООН не выполнят своих задач, то конголезское правительство вынуждено будет просить помощи у дружественных стран, в том числе у Советского Союза. На это высказывание немедленно реагировал сенат: он принял резолюцию «неодобрения» действий премьер-министра, отвергая «всякое вмешательство со стороны Советского Союза».

Колонизаторы развязали новую кампанию против правительства Лумумбы. На виллах, охраняемых теперь «голубыми касками», раздавались призывы «отправить конголезцев снова в джунгли». В западной печати дебатировался вопрос об установлении над Конго «протектората ООН». Газета «Уолл-стрит джорнэл» писала: «Многие бельгийцы, в особенности представители деловых кругов, которые ведут дела в Конго, надеются, что над Конго будет установлен протекторат ООН по типу Камеруна и Танганьики».

Вместе с тем империалистический Запад склонялся в пользу образования на территории Конго, наряду с Катангой, и других «вполне самостоятельных государственных единиц». Против такого плана не возражал и Чомбе, пославший в Лондон делегацию для разъяснения своей позиции «Форин офису». Тогда английская газета «Санди таймс» писала следующее: «Позиция английского правительства в вопросе об урегулировании проблемы Катанги быстро становится ясной. Теперь приветствовали бы довольно свободную федерацию между Катангой и остальным Конго по образцу Федерации Центральной Африки».

Английский посол в Леопольдвиле Ян Скотт уговаривал и Хаммаршельда и Банча ни в коем случае не направлять войска ООН в Катангу, ибо назавтра подобная же ситуация может возникнуть и в других провинциях страны. «Нью-Йорк таймс» отмечала, что «отделение Катанги от Конго, возможно, является разумным и одновременно неизбежным». Бельгийские юристы моментально выдвинули идею о конфедерации провинций во главе с премьер-министрами или президентами: единство Конго будет тогда олицетворяться президентом республики, а пост премьера центрального правительства упраздняется за ненадобностью. Чомбе передал это предложение Жозефу Касавубу через своего доверенного Фюльбера Юлу. «Король Каса» в принципе был согласен с новейшей теорией, ибо его положение оставалось незыблемым, но как практически осуществить замысел?

Поначалу Касавубу соблюдал известную осторожность в своих действиях, направленных на устранение правительства Патриса Лумумбы. В августе 1960 года в особняке Моиза Чомбе на улице Элизабет, обрамленном соседствующими американскими и английскими консульствами, состоялось совещание, в котором

приняли участие хозяин дома, он же президент Катанги, Альбер Калонжи и большая делегация от партии АБАКО. Совещание приняло решение о свержении правительства Лумумбы. 7 августа состоялось заседание центрального комитета АБАКО под председательством Жозефа Касавубу. Партия президента выразила недоверие правительству Лумумбы, выдвинув требование о создании конфедерации Конго. В тот же день видный абаковец Гастон Диоми направил Совету Безопасности телеграмму, в которой говорилось: «Народность баконго вновь заявляет, что она является сторонницей создания правительства баконго в федерации Конго. Она отвергает центральное правительство и возлагает надежды на мудрость Совета Безопасности».

8 августа молодежная организация партии АБАКО организовала демонстрацию на улицах Леопольдвиля, неся лозунги:

— Да здравствует государство Баконго!

— Да здравствует правительство Чомбе!

— Да здравствует провинция Касаи во главе с Калонжи!

— Долой правительство Лумумбы!

В столице распространялись листовки, содержащие злобные, разнузданные выпады против Патриса Лумумбы и его сторонников. Начала работать радиостанция «Голос правды», принадлежащая партии АБАКО. Диктор обычно обращался к слушателям со словами: «Мы только что получили новые материалы о преступной деятельности коммунистического агента Лумумбы…» Передачи шли под рубрикой «Врэ» — «Правдивое».

На Лумумбу обрушивался поток самых низкопробных инсинуаций. Назывались астрономические суммы денег, якобы полученные им из социалистических государств. В действительности казна была пуста, врачам и учителям правительство не выплачивало денежное довольствие. Секретари Лумумбы Серж Мишель и госпожа Блуэн объявлялись «красными агентами». Раздавались призывы безымянных «настоящих патриотов», «истинных демократов», «друзей свободного Конго» к тому, чтобы покончить с правительством Лумумбы.

Вряд ли еще в какой стране спекуляция на политической неподготовленности народа, на его неосведомленности достигала такого размаха. «Голубые каски» создали черный рынок, где шла торговля американскими долларами, золотом и алмазами, сигаретами и транзисторами, фотоаппаратами и чаем, ботинками, верхним и нижним бельем. Само Конго ничего не производило и ничего не ввозило; в ходу были одни ооновские товары. Среди служащих ООН были настоящие авантюристы, которые гоняли самолеты в Баквангу и Кило-Мото, в Санкуру и Стэнливиль, где по дешевке скупали золото и алмазы, кофе и слоновую кость.

Командование ООН превратилось в ширму, за которой удобно было орудовать врагам конголезской независимости. Лумумба предпринимал отчаянные усилия к тому, чтобы спасти положение. Он собирал парламент, вносил предложения, которые одобрялись, но правительство не располагало реальными силами для их претворения в жизнь, Лумумба издал приказ о выводе с территории республики шведского контингента войск: ни один солдат не покинул Конго. На глазах у командования ООН в Баквангу перебрасывались иностранные офицеры, наемники. Бельгийское «Второе бюро», возглавляемое господином Дье, поставляло оружие и боеприпасы непосредственно в адрес Бинзы. Бывшие «Форс пюблик» распались на группировки. Генерал Лундула выезжал в гарнизоны, заявившие о поддержке центрального правительства, и уговаривал солдат, которые не получали ни франка, потерпеть еще некоторое время…

Лумумба пытался связаться с Жозефом Касавубу и объясниться с ним. На телефонные звонки он получал один и тот же ответ: «Президент болен». Что это? Добровольный уход с поста? Отступление перед трудностями?

Необходимо было высказать перед всем миром настоящую правду о Конго, чтобы на его многострадальном примере научились и другие африканские страны, чтобы знали решительно все, что такое империализм в Африке, какие препятствия чудовищной трудности надо преодолеть, чтобы устоять, выжить и приняться за построение свободного и независимого государства.