Патрис Лумумба

Хохлов Николай Евгеньевич

Это был акт агрессии против молодого африканского государства, совершенный Бельгией при поддержке стран НАТО. Еще 11 июля Пентагон отдал приказ привести в состояние боевой готовности на случай возможной переброски в Конго 24-ю пехотную дивизию. Соединенные Штаты направили к берегам Конго авианосец «Уосп». Агентство «Белга» распространило сообщение о том, что американский посол в Брюсселе согласился «в принципе» на посылку подразделений США в Конго. В состоянии боевой готовности находились и португальские войска в Анголе и Кабинде.

Бельгийская карательная операция охватила широкий район Нижнего Конго и некоторые другие части страны. Агрессия в действительности началась раньше, чем бельгийские парашютисты высадились в предместьях Леопольдвиля. Кровавые события произошли в Матади, главном порту страны. 9 июля по предписанию

консула все бельгийцы были вывезены из Матади на пароходах. Утром 11 июля четыре бельгийских военных корабля приблизились к городу, стали на якорь и открыли огонь. Матади бомбили самолеты. На улицах появились десанты бельгийских солдат и моряков. Загорелись нефтесклады. Вооруженные отряды врывались в здания, где работали правительственные служащие, и чинили расправы. В полицейском участке были убиты все находившиеся там конголезцы. С ходу был захвачен и город Бома в Нижнем Конго. Операция по «спасению бельгийцев» шла полным ходом. Правда, к моменту удара по Матади, там из 1800 европейцев осталось… 4 португальца и 1 бельгиец! Все остальные были заблаговременно эвакуированы. «Спасать» одного-единственного бельгийского гражданина двинулись морская эскадра, эскадрилья самолетов и несколько сот солдат!

Любое вероломство находит оправдание со стороны тех, кто в нем повинен. Насилуется международное право, фальсифицируется история, выворачиваются наизнанку понятия о правах человека, о равенстве всех наций и народов. Король Бодуэн выступил по радио. «В конголезской армии, — заявил он, — вспыхнуло движение страшной жестокости, а ответственные власти, вместо того, чтобы бороться с этим, постарались восстановить конголезский народ против бельгийцев… Наши войска в Конго вели себя хладнокровно и с достоинством, заслуживающим самой большой похвалы».

Американский журнал «Тайм» несколько разошелся во мнениях с бельгийским монархом. «Полагали, — писал «Тайм», — что ударные бельгийские парашютные части покажут железную дисциплину в противовес беспорядочному и безрассудному поведению взбунтовавшихся конголезских солдат из отрядов поддержания общественного порядка. Но парашютные войска вскоре вышли из-под контроля. Пробивая себе путь в Леопольдвиль после захвата аэропорта, они избивали всех африканцев, встречавшихся им на пути, разоружали и арестовывали конголезских солдат. Когда конголезцы предложили им примирение и создание совместных патрулей из солдат обеих сторон для наблюдения за порядком в Леопольдвиле, парашютисты с негодованием отказались сесть рядом с «этими черными обезьянами» в военные «джипы». Они были настроены воинственно и высокомерно. Один парашютист выстрелил в темноте в корреспондента журнала «Тайм» Ли Григгса, а затем извинился и сказал: «В темноте я принял вас за африканца».

В ту пору мир разделился на два лагеря: в одном высказывалось сочувствие маленькой и доброй Бельгии. Печатные органы Запада в спекулятивных целях расписывали «пролитую кровь белого человека» в Конго. Соответствующим образом подбирали факты: их было так много, что из них можно было построить любую заданную пирамиду, чернящую конголезцев. Второй лагерь подбирал пропагандистские построения, обеляющие конголезцев. Отсюда — крайности, уводившие читателя от суровой истины. Хулители конголезцев, умалчивая о кровавых оргиях, подобных имевшей место в Матади, выносили на первый план дикие сцены: надругательство солдат над католическими сестрами, ничем не прикрытый садизм, практикуемый ими в обращении с отдельными бельгийцами и другими европейцами, затерявшимися со своими семьями в саваннах и джунглях беспокойного и опасного Конго. В Элизабетвиле был убит итальянский консул Тито Сполья. В Бакванге растерзан американский корреспондент Тэйлор. Интервью газетам раздавали беженцы, стоявшие под дулом винтовок. Все это было в Конго.

Упускалось из виду то, что «Форс пюблик», созданные колониальной администрацией, были чужды народу. Солдатские бунты дали повод для бельгийского вмешательства, что поставило под вопрос дальнейшее существование независимого Конго. Но замысел колонизаторов был еще шире: на примере Конго империалистический Запад вознамерился доказать неспособность самих африканцев управлять страной, их неподготовленность к независимости. На границах Конго должен был остановиться общеафриканский вал национально-освободительного движения.

Летом 1960 года студент из Танганьики Фелемин Микол Сарунги направил Патрису

Лумумбе письмо, в котором поздравлял его с достижением Конго независимости. Сарунги получил ответ. В письме Лумумба писал: «Я, как и вы, совершенно согласен с заявлением моего дорогого друга и брата доктора Нкрума о том, что «независимость какой-либо страны в Африке — это не что иное, как освобождение всей Африки от ига империализма». В самом деле, это заявление определяет роль народов черной расы в борьбе за свое освобождение от колониального гнета. Вы можете быть уверены в том, что я, с своей стороны, буду противостоять всем маневрам, которые могут быть предприняты агентами империалистического или колониалистского режима, решительно и с непримиримой твердостью разоблачая заговоры, а также колониальные маневры, имеющие целью восстановить в нашей стране тоталитарный режим, против которого мы так долго боролись. Кроме того, я буду стараться направить свою страну по единственному пути, который оказался самым правильным, а именно — по пути создания подлинного конголезского государства, в котором были бы изъяты всякие войны между племенами и братоубийственная борьба, таким образом, чтобы мы все могли гордиться работой, которую мы проделаем ради объединения нашей дорогой родины Конго. Я твердо убежден, что народы черной расы, освободившись от гнета и оккупации колониального режима, смогут достигнуть больших высот (когда будут решены их внутренние проблемы), а может быть, даже и превзойдут любую другую страну мира. Мне не хотелось бы превращать мое письмо к вам в изложение моих взглядов, но то, что я написал, — это выражение моих чувств и моих самых подлинных убеждений».

Таков ответ конголезского националиста. Лумумба не изменял своим политическим взглядам, чем грешили другие лидеры Конго. Бельгийский военный удар был рассчитан и на то, чтобы изолировать Лумумбу и его окружение, скомкать едва начавшие складываться национальные институты управления, вызвать раскол в правительстве.

Разветвленный бельгийский аппарат, оставшийся в Конго, повел атаку против премьер-министра. Печать и радио развернули кампанию, суть которой сводилась к тому, что нужно убрать Лумумбу. Нет, Бельгия не против независимости, она за нее, но — без Лумумбы. Она готова оказать любую помощь Конго, если во главе его будут поставлены другие лидеры: с Лумумбой ни о чем нельзя договориться. Он экстремист, крайне левый, замаскированный коммунист…

Не все соглашались с бельгийской оценкой. Английский бюллетень «Форин рипорт» счел нужным следующим образом высказать свое мнение о конголезском премьер-министре: «Лумумба отличается упорством в работе, храбр и располагает к себе. Его сила в том, что он является единственным подлинным националистом, конголезским лидером, выступающим против сохранения строя по племенному и региональному признаку. Очевидно, Лумумба единственный политический деятель Конго, обладающий необходимыми качествами для того, чтобы превратить Конго в унитарное государство».

На редкость точная оценка! Только тогда Лумумба чувствовал, что он не единственный руководитель Республики Конго, выступающий за сохранение ее единства и независимости. С ним и за ним шли многие. Бельгийцы делали ставку на раскол, Лумумба — на сплочение, и это ему удавалось. Вместе с Касавубу они обсуждали вопрос, связанный с высадкой бельгийских парашютистов. Они пришли к единому мнению: надо срочно обращаться в Организацию Объединенных Наций, в Совет Безопасности. Обращение было послано. Вслед за ним президент и премьер направили генеральному секретарю ООН более подробную телеграмму, в которой разъяснялась позиция конголезской стороны. «В связи с просьбой Республики Конго о предоставлении ей военной помощи ООН, — писали Касавубу и Лумумба, — глава государства и премьер-министр Конго дают следующие разъяснения: 1. Цель запрашиваемой помощи — не восстановление внутреннего порядка в Конго, а скорее защита национальной территории против актов агрессии со стороны бельгийских войск. 2. Просьба о помощи относится только к вооруженным силам ООН, состоящим из военнослужащих нейтральных стран, а не Соединенных Штатов, как сообщили некоторые радиостанции. 3. Если требуемая помощь не будет незамедлительно предоставлена, Республика Конго будет вынуждена обратиться к державам Бандунгского договора. 4. Республика Конго обратилась с просьбой о помощи, осуществляя свои суверенные права, а не по договоренности с Бельгией, как указывалось в сообщениях».