Перекрёстки Эгредеума

Эмпирика Аттонита

Лэнг, еретик и отступник Лэнг, талантливый психиатр, ставший одним из вождей антипсихиатрической революции… Вот, значит, откуда у вас эти неподобающие мысли, вдумчивый Павел Сергеевич. Что ж, пока есть такие, как вы, и для психиатрии не всё потеряно, вестимо.

***

Эмпирика сидела рядом с Хранителем на кровати в глубоком раздумье, скрестив ноги. На дне глубокой кружки, которую она тихо покачивала в руках, крохотные чаинки складывались в чарующие узоры, непрестанно меняющие форму. Вот искорёженные часы, зыбкие,

текучие, как само время, а вот, если слегка наклонить и поболтать — старинный корабль с перекошенными мачтами, смазанный ветром, наперекор которому он плывёт в неведомую даль…

— Ладно, ребята, — с мягкой усмешкой молвил Павел Сергеевич, вставая со стула, — надеюсь, вы найдёте обратную дорогу. Главное — не провороньте свою вспышку. Не даром же о ней предупреждали загодя — аж за четыре тысячелетия.

Бывшая некогда ординатором встрепенулась, поглядела на него, на Хранителя. На Кристофера Теодороу — или Теотекри — ответствовавшего со вздохом:

— Абусирские пророчества. Ну же, соображай, девочка, никто не будет сплетать логические взаимосвязи в твоей голове, когда ты покинешь эту комнату.

Эмпирика недоумённо похлопала глазами.

Что-то такое было в новостях. Байеровский архив, солнечные пятна… Седхи!

Самосбывающиееся пророчество — ещё одно на их пути! Неужели и те «хозяйственные отчёты», якобы намекающие на конец света, принадлежат руке безумного принца?

Так, ладно, в бездну Ир-Седека, сейчас важнее другое. Вспышка — Солнечные Врата. Прореха в защитных чарах Гедрёзы. Путь в другой мир.

Но где он откроется?

Думай, Эмпирика, думай, не лететь же на Солнце, в самом деле.

— Башни — это порталы, — пробормотала она.

— Да, да, где вход, там и выход, — закивал учёный, — выбирай любую. Входишь в другой мир через портал — как в дверь. Ну, знаешь, Врата, замки, гранёные ключи.

— Я не понимаю, — вмешался Хранитель.

Кристофер Теодороу окинул его неожиданно посуровевшим взглядом:

— Ещё бы, Ингвар Теотекри! Уж кому-кому, а тебе должно быть стыдно. Закончить Агранисский университет без отличия! О, прошу, не оправдывайся служением королю. Оберегать его дочь — вот твоя задача, и решение её не эквивалентно бездумному размахиванию мечом. Разум — это главное орудие.

— Что у вас творится? Я слышал…

Сан Саныч, ввалившийся в комнату, рассеянно моргал, потирая глаза, точно со сна.

— Ничего, — оборвал его Павел Сергеевич повелительным тоном, — ты ничего не слышал и не видел. Ты спишь и не вспомнишь этот сон, когда проснёшься.

— Да-а? — усмехнулся заведующий. — Ну ладно.

Врачи снова удалились, а физик покачал головой, закатив глаза:

— Не люблю гипнотизёров с некоторых пор, но тут уж не обойтись. Чужое неверие рушит реальность не хуже собственных сомнений.

— С ним всё будет в порядке? — встревожилась Эмпирика.

—

Конечно. Павел Сергеевич, или, как его раньше звали, Ульрих фон Беккер, ещё никому не навредил — а это, пожалуй, главное качество для врача.

***

Чёрная башня на окраине заброшенного парка. Недостроенная, темнеющая пустыми прорехами бездонных окон. Вместо верхних этажей — голые остовы железобетонных конструкций, лишённые внешних стен.

— Так… если я правильно понимаю, нам нужно пробраться туда?

Хранителя эта идея явно не впечатляла. Они с принцессой стояли в зарослях парка и смотрели на громаду за деревьями, темнеющую на фоне последних отсветов давно догоревшего заката, прячась за кулисами тяжёлых, медленно ползущих облаков. Наверное, завтра будет солнечно. Ну или нет. Эмпирика совершенно не разбиралась в предсказании погоды по лику неба, зато точно знала, что завтрашний день — последний на Земле. По крайней мере, для них.

— Да, мы должны войти в здание, — ответила Эмпирика, отвлёкшись от глубоких раздумий. — Уверена, что эта башня работает так же, как на Эгредеуме. С её помощью мы переместимся обратно.

— В Аш-Таше?

Глубокий вздох. Ей всё ещё сложно поверить, что она всерьёз говорит что-то подобное:

— Это не важно. Все башни связаны. Попав в одну, ты оказываешься во всех сразу. Они — как разные грани одного кристалла. В общем… Да, мы попадём в Аш-Таше.

Во влажном воздухе веяло прохладой наступающей ночи. Облака ползли на восток, обнажая над башней тускло мерцающие редкими звёздами прорехи тьмы.

В тихом шёпоте листьев таилась смутная тревога. Эмпирика тщетно старалась дышать размеренно, но с каждым шагом сердце колотилось всё беспокойнее, отдаваясь стуком в висках.

В парке было темно, лишь далёкие фонари кое-как освещали путь.

Непомерная тяжесть — в каждом вздохе. В каждом шаге — обречённость. Хотя воздух был прохладным, ей стало жарко, а тело предательски потряхивала неуёмная мелкая дрожь.

— Может, вернёмся и подождём до утра? — неуверенно предложил Хранитель.

Что-то незнакомое закралось в его голос: хмурое, тоскливое, тягостное, как морось на болоте. Страх? Эмпирика только сейчас задумалась о том, что прежде никогда не видела его напуганным. Разве что тогда, на Игнавии, близ гибельной башни…

Она хотела пошутить, но смешливые слова таяли в мрачном безмолвии на дрожащих губах.

— Нужно сейчас, — выдавила она изменившимся голосом. — Мы должны быть там, когда Солнечные Врата откроются.

Судорожно вздрогнули деревья. Резкий порыв ветра обрушился с треском на сонные ветви. Эмпирика и Хранитель застыли, пряча лица от вихря. Протяжный далёкий вой разнёсся над парком.

Сиреневое мерцание. Хранитель машинально выхватил меч.

Эмпирика и подумать не успела, что это ни к чему, как вдруг нечто незримое с силой оттолкнуло её, опрокинув на землю.