Перекресток Теней

Гельман Юрий

С этими словами он приподнял руку женщины, хотел поднести ее к своим губам, но сдержался. Сердце Ребекки выпрыгивало из груди.

– Простите, сеньор, - едва слышно произнесла она, - я очень хочу надеяться, что так же будет думать ваш брат... Он ведь был равнодушен...

– Да, мой брат... он другой...

Де Брие вздрогнул и задумался. Ребекке показалось, что мысли рыцаря внезапно направились в другую сторону.

– Вы ведь не случайно позвали его в Париж?
– осторожно спросила она.
– ­После стольких лет разлуки...

– Да, не случайно, - подтвердил де Брие после паузы.

– Мне Эстель рассказала,

что вы с Северином не виделись много лет.

– Это правда.

– А что же случилось теперь? Не станете же вы утверждать, что просто решили устроить нам встречу?

– Это тоже немаловажно, - ответил де Брие.
– Но главная причина действительно не в этом, и тут ты права, Ребекка.

– А что же тогда? Надеюсь, вы расскажете мне?

– Расскажу, - согласился рыцарь.
– Тебе расскажу.

В саду стало совсем темно. Ни де Брие, ни его возлюбленная уже не видели лица друг друга. Только ладонь Ребекки по-прежнему утопала в руке графа, и эти два сосуда - мужчина и женщина, - соединенные нежным прикосновением, будто представляли сейчас одно целое, неделимое существо с общим дыханием, с общей кровеносной системой.

– Тебе холодно?
– с нежностью спросил тамплиер.
– Ты вздрогнула.

– Да, стало как-то сыро.

Де Брие торопливо снял с себя тунику и, накинув ее на плечи Ребекке, сверху еще положил свою руку.

– А так?

– А так я готова слушать вас до утра.

– В этом нет необходимости, - сказал де Брие.
– Скоро мы отправимся спать, но прежде... Но прежде я все-таки расскажу тебе то, что пока скрыто от всех и что будет еще какое-то время скрыто от всех, кроме тебя. И ты, Ребекка, узнав сейчас мою тайну, пообещаешь держать язык за зубами, пока я сам не сделаю эту тайну доступной для других людей.

– Обещаю, - с трепетом произнесла женщина.

– Тогда слушай.
– Он перевел дыхание. Ребекка терпеливо ждала.
– Есть на земле одна реликвия, сравниться с которой не может ничто другое. Эту реликвию однажды привезли во Францию из Иерусалима тамплиеры предыдущих поколений. Они надежно спрятали ее от всего мира только лишь для того, чтобы эта величайшая и единственная в своем роде ценность никогда не досталась неверным. И эта святыня - Ковчег завета.

– И в нем хранятся каменные скрижали Моисея?!
– воскликнула Ребекка.

– Да, именно так.

– И где же он?

– А вот это я и пытаюсь сейчас выяснить, - ответил де Брие с легкой примесью досады в голосе.
– След Ковчега утерян, однако существует архив Великого магистра, где обо всем должно быть сказано. И возможно, что очень скоро мне откроется эта тайна.

– Вы думаете, что Северин может вам помочь?

– Я в этом просто уверен.

– А зачем вам Ковчег, ваша милость?
– наивно спросила Ребекка и почувствовала, как вздрогнул от этого вопроса де Брие.

– Понимаешь, - после паузы ответил он, - Ковчег - это не просто сундук с заповедями, начертанными на камне, хотя он сам по себе тоже является величайшей ценностью. Ковчег - это беспредельная сила и власть для того, кто им владеет. Ковчег - это способ прикоснуться к Тому, Кто сотворил этот мир, ибо сказано, что Он говорил Моисею: "Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою". Так оно и было, Ребекка, задолго до того, как началась новая история. Никто без опасности для жизни не мог смотреть на Ковчег или прикасаться

к нему, поэтому он всегда был обернут специальной тканью. Тревожили Ковчег только тогда, когда сыны Израиля снимались со стоянки для путешествия. Ковчег они брали с собою, перевозили в середине войска, и над ним всегда висело облако. Ты понимаешь, что это было за облако? Присутствие Ковчега способствовало победам иудеев над врагами, с ним эти древние люди не проиграли ни одного сражения.

– Но... зачем он вам, сеньор?
– уже с трепетом повторила свой вопрос Ребекка, в глубине души предчувствуя ответ рыцаря.

– Видишь ли, дело в том, что король Филипп давно охотится за Ковчегом завета. Я это знаю потому, что однажды он сам предложил мне послужить ему и заняться поисками. По большому счету, он и Орден разгромил для того, чтобы завладеть святыней. Король невероятно алчен и жесток, он способен не щадить врагов и цинично предавать союзников. Я хорошо знаю Филиппа и так же хорошо знаю, чем всё закончится, если вдруг Ковчег действительно окажется в руках этого человека. Вот почему я сам решил во что бы то ни стало отыскать святыню и потом уже спрятать ее так, чтобы Ковчег никому кроме меня самого не принадлежал. А я... я соберу новое войско, которому будут не безразличны идеалы христианства. С помощью Ковчега низложу короля Филиппа и построю во Франции цветущее королевство - мировой оплот веры и справедливости! И ты, Ребекка, могла бы стать в нем королевой!

– Иудейская женщина не может быть королевой Франции, сеньор, - робко возразила Ребекка, пораженная планами де Брие.

– Иудейская женщина, которую столько лет любит французский дворянин, достойна самой высокой вершины. Разве тебе не хочется этого?

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос...

– Тебе и не нужно отвечать сегодня, - сказал де Брие.
– Придет время, и ответ появится сам собой.

– Всё, что вы рассказали, сеньор, так опасно! Ваши поиски, скорее всего, сопровождают затруднения, люди короля наверняка следят за каждым вашим шагом...

– Да, ты права, - согласился тамплиер.
– Но до тех пор, пока не найден Ковчег, я нахожусь в безопасности. А как только он отыщется, Филипп попытается убрать меня с дороги. Вот почему я позвал во Францию Северина. Мне нужен человек, надежно прикрывающий спину. И таким человеком может быть только родной брат.

– Господи! Я буду неустанно молиться о том, чтобы вы никогда не отыскали то, что ищете!
– воскликнула Ребекка.

 ***

Рано утром, лишь только оранжевый солнечный диск выпарил вокруг себя все облака и с облегчением оторвался от горизонта, Венсан де Брие услышал в коридоре голоса. Один из них принадлежал Тибо, другой показался удивительно знакомым, но оставившим след лишь в далеких закоулках памяти.

– Северин!
– вырвалось у де Брие.
– Он уже здесь!

Рыцарь, который давно проснулся и просто лежал с закрытыми глазами, вскочил с кровати, наспех надел шоссы и так, с обнаженным торсом, распахнул дверь спальни. По слабо освещенному коридору шли двое мужчин в серых дорожных плащах и широкополых шляпах. Их движения были неторопливыми, мягкие полусапоги обоих не громыхали по деревянному полу, но сам пол под натиском тяжелых фигур скрипел нещадно. Мужчины приблизились к де Брие, замершему в проеме двери, и остановились. Свет из спальни падал на их лица.