Перевод с английского
Шрифт:
Вместо этого она дождалась, когда подруга повернется к ней лицом, и окликнула ее, зачем-то улыбаясь.
Тамара прикусила губу в досаде.
– Ты… знаешь что? Ты оторви мне билет и иди сама. Я на журнал опоздаю. Тут у нас один важный разговор.
Галка не понимала и не уходила.
– Если опаздывать, то вместе, - сипло сказала она, но вмешалась Аленка:
– Тебе же русским языком объяснили, чего же ты ждешь?
– А тебе-то что? Ты еще не купила эту улицу и не командуй, пожалуйста!
–
Она сунула Тамаре оба билета и быстро пошла, подняв плечи. Ее шапка, которую она всем сердцем ненавидела, сползла набок и вздрагивала при ходьбе.
– Анекдот ходячий, - вздохнула Аленка и открыла Тамаре дверцу.
– Садись, здесь хоть можно спокойно поговорить.
Галка стояла у входа в кино. Ей рано было плакать. Сперва ей надо было уложить в голове факт, который не хотел там укладываться. На афише Юрий Никулин завлекал зрителей на новую комедию. То самое кино, на которое они шли, да не дошли…
А в кремовый "жигуль" уже села за баранку стройная блондинка в таких же, как у Аленки, очках, и Аленка ей что-то говорила - видно, знакомила Тамару с мамой.
Галка видела, как Тамара сидела на заднем сиденье одна и жадно приобщалась к разговорам и планам этой семьи и скромно улыбалась, чтобы нравиться этой интересной женщине, когда та смотрела в зеркальце "заднего вида".
А потом "жигуль", набирая скорость, миновал кинотеатр и Галку с ее съехавшей назад шапкой.
11.
Семья Андрюши Коробова только что кончила завтракать. Бабушка, папина мать, убирала посуду. У нее темное морщинистое лицо и светлая улыбка, уже знакомая нам по беленькому личику внука. Но сам внук сегодня не намерен улыбаться; не допив чай, он перебрался на тахту, всем видом своим говоря, что никакие силы не сдвинут его оттуда. И соблазны никакие не смогут.
Бабушка подошла, придирчиво пощупала ему лоб.
– Отстань, ба.
– Вроде нормальная. И чего, спрашивается, в молчанку играть? Если что болит - скажи. А не болит - опять скажи, чтоб родные зря не переживали второй день. Ты глянь, апрель-то какой на улице!
– Зачем вы его улицей соблазняете? Мало он там околачивается?
Это говорит мама Андрюши. Она примеряет новый парик. Папа тоже здесь, но его не видно почти, он полулежит в кресле, закрывшись газетами.
– Лучше бы в кино сходили, как в тот раз, чем лежать да колупать стенку!
– стоит на своем бабушка, но Андрей молчит, и она отправляется на кухню.
Пользуясь ее отсутствием, мама комментирует насмешливо:
– Это ж надо - в семьдесят лет такая страсть к культурному отдыху! И, главное, напрашивается сама. Как будто у парня нет товарищей, с кем в кино сходить.
Не повернув головы, Андрей тихо, но внятно говорит:
– В гробу я
– Андрей, я не переношу этих выражений, ты знаешь!
– Фунт падает, - вздохнул из-под газеты отец.
– Что? Куда?
– "Куда"!
– передразнил он.
– Курс фунта стерлингов, говорю, падает.
– Тебе-то что до этого?
Комната у Коробовых большая, светлая, но в ней всего слишком много: низкие мягкие кресла, тахта, диванчики, застекленные шкафы с резными игрушками и посудой, низенькие столики, торшеры, бра. Господствует же над всем этим огромный стол.
– Петя, - говорит бабушка, входя в комнату, - я как мусор выносила, гляжу - там на доске наша фамилия написана. Это за что?
– Вот хамы!
– восклицает мама.
– Значит, все-таки повесили нас на доску неплательщиков. Петр, слышишь?
Заслонившись газетой от неприятного известия, отец хмыкает.
– Очень красиво, - продолжает мама.
– Все, кому не лень, могут тыкать пальцем. Дожили.
Андрей, внезапно "выздоравливая", вскакивает.
– Я сейчас же ее сорву - и вся игра!
Отец вздрагивает.
– Сядь, не твое дело. Люся, скажи, чтоб он сел!
– А чего они!
– кричит Андрей.
– Очень мне надо, чтоб все тыкали. Тут всякие ходят, и из нашего класса и вообще… Или платите сейчас же, или я эту доску раздолбаю!
– выкрикнул Андрей тонким от злости голосом. Он стал красный весь.
– И еще окна выбью в ЖЭКе, чтоб не нахальничали!
– Ладно, выбивальщик, - миролюбиво говорит бабушка.
– Большая беда, подумаешь. Ихнее дело напомнить, а наше - заплатить…
Мама иронизирует:
– А чем, интересно, платить - вашими советами? Вы со своей пенсии не поможете нам, а то у вас на кино не хватит…
– Трешка у меня. Принести?
– Только не надо этого, не надо!
– взмолилась мама.
– Можно подумать, что мы плантаторы, а вы - негритянка у нас!
– Мам, а давай бабку линчуем, - кривя рот, предложил Андрей.
– Чего сделаете?
– переспросила бабушка.
– Не бойся, это шутка, - сказал Андрей и опять лег, отвернувшись к стене.
Старуха опять ушла на кухню.
– Половину гроссмейстеров на мыло пора, - вздохнул из-за газеты отец.
– Стареют, видно, результативность уже не та…
– У твоей мамочки давно уже результативность не та, - сказала мама ему.
– Самолюбия - через край, а пользы - на полкопейки…
– Помолчите вы все! Хотя бы ради воскресенья, - просит бабьим голосом отец.
Звонит телефон.
– Если Гродненский или Курочкин - меня нет!
– быстро говорит Андрюша.
– Да это Ксения, наверно, - мрачно предполагает мама.
– Достанешь ты ей этот секретер румынский или нет? Она ведь житья не даст!