Перо, закон и стеклянный шар
Шрифт:
Хальруну принесли пиво и чистую одежду, но газетчик не прикоснулся к напитку. Он достал банкноту и бросил на стол.
– Раз у вас нет больше ко мне вопросов, я пойду, детектив.
– Стойте!
Журналист обернулся.
– Вы ведь не отступитесь?
– От девушки? Нет.
– Даже при том, что можете навредить ей?
Челюсть Хальруна напряглась, но затем он усмехнулся. Дорен, повернувшись в пол оборота, внимательно наблюдал за журналистом.
– Я, конечно, постараюсь, чтобы этого не случилось,
– Сядьте обратно, вей Осгерт.
– Зачем? Разве мы не закончили?
– Нет. Сядьте.
Хальрун задумался, но деловая хватка в нем победила гордость. Журналист вернулся за стол, схватил кружку и сделал большой глоток. Вытерев губы чистым платком, он подался к детективу, который наблюдал за Хальруном со странным выражением на лице.
– Ну так что? – спросил газетчик.
– Нельзя, чтобы вы творили, что вздумается. Что за балаган...
Едкий ответ едва не сорвался с языка Хальруна. В последний момент журналист сообразил, что Дорен к чему-то ведет и решил промолчать.
– Нельзя, чтобы вы поднимали шум.
– И? – поторопил его Хальрун.
Детектив снова забарабанил по столу. Жест выдал раздражение Дорена, хотя лицо детектива оставалось спокойным.
– Я не стану запирать вас за препятствование расследованию. Это ведь доставило бы вам радость?
Хальрун усмехнулся, предчувствуя большую удачу:
– Радость – нет. Но я бы это использовал. Вышел бы броский заголовок.
Дорен несколько раз кивнул. Слова он произносил неохотно, явно подчиняясь необходимости, а не желанию.
– Я так и понял... Я разрешу вам меня сопровождать во время расследования. Но с двумя условиями.
– Какими? – оживился Хальрун.
При виде такой неприкрытой радости детектив поморщился.
– Во-первых, вы делаете только то, что скажу я, – сухо сказал он. – Никакого своеволия быть не должно... Во-вторых, писать вы тоже будете с моего разрешения. И перед публикацией я должен буду увидеть вашу статью.
– Только не последнее!
Хальрун выдержал тяжелый взгляд полицейского и пожал плечами.
– Могу не упоминать вас вовсе. Мне не сложно. А вот вейю Кросгейс оставьте мне.
После довольно продолжительного колебания детектив кивнул, и Хальрун, который только того и ждал, вскочил со стула. Он схватил руку Дорена и энергично затряс.
– Я очень рад! Спасибо вам, детектив! Это правильное решение – за мной нужен глаз да глаз, знаете ли!
Он рассмеялся.
– Довольно! – резко произнес Дорен, выдергивая руку из хватки Хальруна. – Что вы уже знаете? Поделитесь, вей Осгерт.
– Почти совсем ничего...
Хальрун охотно рассказал о своем приключении на фабрике. Под конец, когда дошло до описания драки, ему показалось, будто бы Дорен собирался улыбнуться, но выражение
– Бессмысленная беготня. Ничего вы не узнали.
– Я же так и сказал? Зато теперь мы знаем, что наш подозреваемый почти разорен, а его работники пребывают в тревоге и беспокойстве. Хорошая новость для фабрики Кросгейсов! Они смогут увеличить производство. Быть может, даже откроют новые цеха... Если, конечно, хозяйка отыщется.
Дорен поморщился – ему не нравилось многословие Хальруна.
– Не называйте имен, прошу вас.
– Да... Хм... Прошу прощения, увлекся. А что знаете вы? – спросил журналист. – Мы ведь договорились быть честными друг с другом?
– Договаривались? Разве?
Дорен вздохнул (что Хальрун посчитал своей победой), а затем достал из кармана старые, потертые часы на цепочке. Шел, как заметил журналист, примерно двенадцатый час.
– Я думаю, нам пора. Идемте. Время встретиться с веем Лакселем.
– Вы с ним до сих не виделись? – удивился Хальрун.
– Виделся. Но поговорить нам не довелось, – загадочно ответил детектив.
Он сразу направился к выходу, а газетчик вначале допил пиво. Кружку пришлось прикончить одним глотком, но у Хальруна имелся богатый опыт доедания и допивания всего на свете на бегу. Бушлат он тоже застегивал в спешке – Дорен успел скрыться за дверью.
– Так что с фабрикантом? – спросил Хальрун, поравнявшись с детективом. – Не заставляйте меня у вас выпытывать, прошу!
Они шли вниз по улице, но куда именно, газетчик не знал. Детектив думал о чем-то, хмуря лоб.
– Я могу быть очень настойчив! – предупредил журналист. – И я очень не люблю неразговорчивых собеседников...
– Да помолчите вы хоть немного! Дайте ответить!
Газетчик хмыкнул и произнес:
– Да, детектив Лойверт.
Для убедительности Хальрун даже поднял руки вверх, но Дорен все равно заставил себя ждать. Детектив долго собирался с мыслями, хмурил брови и что-то про себя прикидывал. Хальрун мучился ожиданием до тех пор, пока они не добрались до самоходной машины. Сержанта внутри не оказалось, и Дорен сам сел на место водителя. Газетчик устроился рядом.
– И? – спросил он.
– Вы как будто собираетесь закипеть. Спокойнее, вей Осгерт. Сейчас...
Машина дернулась, неуклюже вильнула задом и только потом набрала ход. Вчерашний сержант управлял техникой умело, а детектив был слишком напряжен для такого простого занятия.
С переднего места Хальрун отчетливо различал смешное похрюкивание двигателя. Аппарату не помешал бы механик, но состояние «без пяти минут сдохнет» являлось общепризнанной нормой для казенной техники. Зато панель с приборами кто-то надраил так, что хромированные детали блестели, и вот это было необычно.