Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

мне. Я возьму в проводники эту большую реку и приду

туда, где она впадает в океан и где, как мне говорили, есть

портовый город, оттуда я отправлюсь на корабле в La Belle

France38 и снова окажусь в стране, где самый грубый кре-

стьянин не сделает зла самой жалкой женщине.

– Сегодня вам нельзя идти в Данди, – сказал Смит. –

Люди Дугласа сейчас так и снуют по обоим берегам реки,

потому что до них дошла уже весть об утреннем перепо-

лохе,

весь этот день, и всю ночь, и весь завтрашний день

они будут сходиться под знамя своего вождя, как горные

кланы на огненный крест. Видите – там, за рекой, лихо

скачут пять-шесть человек? Это эннендейлцы, я их распо-

знал по длинным копьям и по тому, как они их держат:

эннендейлец никогда не носит копье наконечником назад –

оно у него всегда направлено острием вверх или же вперед.

– А что мне до них? – сказала потешница. – Это кон-

ники и воины. Они уважат меня ради моей виолы и моей

38 В прекрасную Францию (франц.)

беззащитности.

– Не стану говорить о них дурное, – ответил Смит. –

Если ты придешь в их родные долины, они окажут тебе

гостеприимство, ты можешь ничего не опасаться, но сейчас

они вышли на дорогу. Что попалось в сети, то рыба. Среди

них найдутся и такие, что не посовестятся тебя убить ради

пары золотых сережек. У них вся душа в глазах да в паль-

цах. Так и смотрят, нельзя ли чем поживиться. Нет у них

ушей, чтобы слушать пение и музыку или внимать мольбам

о пощаде. К тому же приказ их вождя насчет тебя уже отдан

– и такой, что его, конечно, не ослушаются. Да, когда

большие господа говорят: «Сожги церковь!», им повину-

ются быстрей, чем когда они скажут: «Построй!»

– Тогда, – сказала потешница, – мне лучше всего сесть

на скамью и умереть.

– Не говори так! – ответил Смит. – Мне бы только найти

пристанище, где ты могла бы заночевать, а утром я отвел

бы тебя на Сходни богоматери, откуда идут вниз по реке

корабли до самого Данди, и я посадил бы тебя на борт с

каким-нибудь попутчиком, который присмотрел бы, чтобы

ты устроилась в надежном месте, где тебя примут по чести

и не обидят.

– Добрый… хороший… благородный человек! – ска-

зала певица. – Сделайте так, и, если мольбы и благосло-

вения бедной несчастливицы могут дойти до небес, они

вознесутся туда молитвой о тебе. Мы встретимся у этой

двери в любое время, чтобы только поспеть к первому же

кораблю. Когда он отходит?

– В шесть утра, едва рассветет.

– Так ступайте же, ступайте к вашей Валентине,

и, если

она вас любит – о, не обманывайте ее!

– Увы, несчастная девица! Боюсь, не обман ли довел

тебя до такой жизни? Но я не могу оставить тебя так, без

крова. Я должен знать, где ты переночуешь.

– Об этом не тревожьтесь, – возразила Луиза, – небо

ясное, тут немало кустов и зарослей по берегу реки. Мы с

Шарло отлично можем на одну ночь устроить себе спальню

под зеленым деревцом, а утро – при обещанной вами по-

мощи – застанет меня там, где мне не будут грозить ни зло,

ни обида. Ночь проходит быстро, если есть надежда на

доброе утро!. Вы медлите, а ваша Валентина ждет? Нет, я

вас почту нерадивым в любви, а вы знаете, чего стоит укор

менестреля.

– Я не могу бросить тебя, девица, – ответил оружейник,

уже совсем оттаяв. – Будет просто убийством, если я по-

зволю тебе ночевать под открытым небом в феврале ме-

сяце, на злом шотландском ветру. Нет, нет, этак я плохо

сдержу свое слово, а если меня и поругают малость, это

будет справедливым наказанием за то, что я судил о тебе и

обращался с тобою не по твоим заслугам, как вижу я те-

перь, а согласно моим предрассудкам. Пойдем, девица, ты

получишь надежное и пристойное убежище на эту ночь, к

чему бы это ни привело. Я был бы несправедлив к моей

Кэтрин, если бы дал человеку замерзнуть насмерть для

того, чтобы часом раньше насладиться ее обществом.

Говоря таким образом и гоня от себя прочь боязнь

дурных последствий или кривотолков, какие мог породить

такой его поступок, храбрый Смит решил, не страшась

злоречья, приютить скиталицу на ночь в своем доме. Сле-

дует добавить, что он пошел на это с крайней неохотой, в

порыве великодушия.

До того, как наш доблестный сын Вулкана в благого-

вении устремил свои мечты на пертскую красавицу, при-

рожденная страстность натуры отдавала его под влияние не

только Марса, но и Венеры, и лишь благотворное действие

истинного чувства положило конец его распутным утехам.

Тем ревнивей оберегал он свою недавно завоеванную славу

постоянства, на которую его забота о бедной страннице

неизбежно должна была бросить тень. Да и смущали со-

мнения, не слишком ли смело подвергает он себя соблаз-

ну… Прибавьте к этому отчаяние оттого, что он и так уже

упустил половину Валентинова дня, который, по обычаю,

не только мог, но и должен был провести возле своей