Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

– Не знаю, может да, может нет. Но уж никак она не

заслужила, чтоб ее засекли насмерть или заморили голодом

в тюрьме, а таков удел каждого, на кого пала злоба Черного

Дугласа.

– А ты идешь наперекор Черному Дугласу ради бро-

дяжки-потешницы? Да это же будет самой скверной из

твоих ссор… Ох, Генри Гоу, лоб у тебя покрепче, чем же-

лезо твоей наковальни!

– Я иногда сам так думаю, миссис Шулбред, но ежели я

получу два-три пореза

в этом новом споре, кто, спрошу я,

будет мне лечить их, когда ты от меня сбежишь, как

вспугнутый дикий гусь? А еще спрошу, кто примет в дом

мою молодую жену, которую я надеюсь привести на этих

днях к нам в Уинд?

– Ах, Гарри, Гарри, – сказала, покачивая головой, ста-

руха, – так ли честный человек готовит дом к приему но-

вобрачной? Тебе нужно вступить на тропу скромности и

благоприличия, а не распутства и буйства.

– Опять говорю тебе: эта несчастная женщина для меня

ничто. Я только хочу уберечь ее от опасности, а я думаю,

самый храбрый наглец из пограничной полосы, когда по-

пал он в Перт, не меньше питает почтения к запору на моей

двери, чем там, у себя, к воротам замка Карлайль. Я иду к

Гловерам… возможно, там и заночую, потому что этот

мальчишка, волчья кровь, сбежал обратно в горы, как су-

щий волчонок, так что у них есть сейчас свободная кровать

и добрый Саймон будет рад предоставить ее мне. Ты ос-

танешься с этой бедняжкой, накормишь ее и возьмешь под

свое крыло на эту ночь, а я зайду за нею до рассвета. Если

хочешь, можешь сама проводить нас и на пристань, где я

расстанусь с ней, так и не побыв ни минуты с глазу на глаз.

– Говоришь ты как будто толково, – сказала тетушка

Шулбред, – хоть мне и невдомек, почему ты не боишься

замарать свое доброе имя ради девчонки, которая без

хлопот нашла бы себе ночлег за два пенса серебром, если

не дешевле.

– В этом положись на мое слово, старая, и будь добра к

девчонке.

– Уж поверь, добрее буду, чем она заслуживает, и,

право, хоть и не рада я сидеть с такой тварью, все-таки мне

от этого, я думаю, меньше будет вреда, чем тебе, если

только она на самом деле не ведьма, что очень вероятно,

потому что дьявол куда как силен над всем бездомным

сбродом.

– Она такая же ведьма, как я колдун! – сказал честный

Смит. – Просто бедная девушка с разбитым сердцем…

Если она совершила что дурное, ей пришлось хлебнуть за

это вдосталь горя. Будь к ней добра. А ты, моя музыкант-

ша… я завтра утром зайду за тобой и поведу тебя на при-

стань. Старушка обойдется с тобой по-хорошему,

если ты

не станешь говорить ничего такого, чего не говорят при

порядочной женщине.

Бедная странница слушала их разговор, понимая только

его общий смысл, потому что, хотя она и хорошо говорила

по-английски, однако этот язык она усвоила в самой Анг-

лии, а северное наречие и тогда, как и ныне, было резче на

слух, и гласные звучали в нем более открыто. Все же она

поняла, что ее оставляют со старой дамой, и, кротко скре-

стив руки на груди, со смирением склонила голову. Потом

она посмотрела на кузнеца с выражением искренней при-

знательности и, устремив глаза ввысь, схватила его руку и

хотела, видно, в порыве глубокой и страстной благодар-

ности поцеловать его жилистые пальцы. Но тетушка

Шулбред не дала ей выразить свои чувства на чужеземный

лад. Она встала между ними и, отпихнув в сторону несча-

стную Луизу, сказала:

– Нет, нет, ничего такого я не допущу! Ступай в запе-

чье, сударыня, а когда Гарри Смит уйдет, тогда, если тебе

так уж надобно целовать руки, можешь сколько угодно

целовать их мне… Ты же, Гарри, беги к Симу Гловеру, а то,

если мисс Кэтрин прослышит, кого ты привел в свой дом,

ей это, пожалуй, так же не понравится, как и мне… Ну, еще

что?.. С ума сошел человек! Никак ты собрался идти без

щита, когда весь город взбудоражен?

– Ты права, женщина, – сказал оружейник и, закинув

щит за свои широкие плечи, поспешил уйти из дому, пока

не возникли новые помехи.

ГЛАВА XIII

Как в сердце ночи резок и криклив

Лихой волынки звонкий перелив!

И снова горцам радость битв желанна:

В них доблесть дышит, память пробудив

О мятежах бурливых неустанно…

Байрон*

Пора нам расстаться с менее значительными участни-

ками нашей исторической драмы и проследить, что тем

временем происходило среди лиц более высоких и влия-

тельных.

Перейдем из дома оружейника в зал королевского со-

вета и вернемся к тому часу нашего повествования, когда

шум во дворе улегся и разгневанные предводители двух

враждующих сторон были призваны предстать пред лицом

короля. Они вошли, досадуя и сумрачно косясь друг на