Первые шаги
Шрифт:
Вот эти-то старосты постепенно и вырастали сначала в подрядчиков, а затем и в купцов средней руки. Глава обоза обычно принимал в артель однолошадников, а потом, после нескольких поездок, прибавив себе подвод, — и безлошадных. Последние ехали на его лошадях и платили проценты не только за поруку, но еще и за транспорт. Фактически это уже были батраки, но такой способ платы был выгоднее для владельца подвод: безлошадные возчики были заинтересованы в количестве клади и, отвечая за подводу и сохранность груза, берегли все, как собственное. С течением времени подрядчик начинал попутно и себе привозить товар, пользуясь при покупке оптовой скидкой, поскольку
К таким подрядчикам относился Петро Мохов, бойкий, пронырливый мужик, в обозе которого было шестьдесят подвод, в том числе четырнадцать его собственных.
Мохов уже несколько лет возил грузы богатого купца Самонова Антона Афанасьевича. Купец очень дорожил Моховым: еще не было случая, чтобы у того случилась пропажа или привезли испорченный дождем товар. В последнее время Самонов ему же поручал отбор товара в Петропавловске, не посылая доверенного. Толковый мужик, грамотный, все сделает как следует. За это купец выплачивал артельному старосте особое вознаграждение и был щедр на подарки: ведь хороших доверенных, которые воровали бы «по совести», не так-то легко найти. Вон с гуртами скота сколько человек надо посылать! А своих-то помощников у Антона Афанасьевича и не было. Трех дочерей подряд принесла ему Ненила Карповна. Старшей, Зинаиде, уже двадцать лет, а что в ней толку, одни расходы да споры из-за нее с матерью. Потом и три сына родились, но двое старших умерло, а младшему пять лет, когда еще вырастет…
Старшая дочь в семье считалась невестой не первый год, но родители никак не могли прийти к соглашению о будущем зяте. Мать хотела выдать дочку за благородного или за богатого купца. Что ж, что некрасива! Сказать свахам о большом приданом — живо женихи найдутся. Отец же хотел устроить судьбу дочери по-другому.
— Не пожалею, дам сто тысяч такому, кто мне помощником будет, — заявлял он. — А на сторону гроша ломаного не дам, особенно стрикулисту.
Рыженькая, светлоглазая Зина согласна была за любого жениха выйти. Младшей сестре уже восемнадцать — этак и старой девой останешься. «Коль тятенька приказчику сто тысяч даст да компаньоном его сделает, так чем он не купец будет», — думала она, но свои мысли держала про себя: не дело девушке про замужество говорить.
Петр Андреевич с Павлом, приехавшие в город после ярмарки, чтобы присмотреть домик и лавку, пришли к Самоновым как раз после очередной перепалки супругов из-за замужества Зины.
— Ну, у кого из стоящих купцов есть подходящие женихи? — кричал на жену Антон Афанасьевич. — У Никитина женихов нет, своя невеста растет, у Кубрина парню пятнадцать лет, Кощегулов — татарин, а остальные — не купцы, купчишки…
Ненила Карповна должна была согласиться с этим.
— А за кого же ты хочешь отдать Зину? — первый раз поинтересовалась она.
В этот момент горничная сообщила о приходе Мурашевых.
— Вот за Павла я с удовольствием отдал бы. К торговле способный, отец неглуп, да и капиталец у них есть, — заметил Самонов, идя из комнаты жены.
Ненила задумалась. Год у них жил Павел, ласковый, расторопный и собой ничего. Анку можно за благородного выдать, а этот зять отцу помощником будет. Пока Юра подрастет, Павел свое дело создаст. Мурашевы ведь у них каждый раз берут товаров на тысячи, сколь раз гурты скота пригоняли, рассчитывала Самонова, направляясь в комнату дочерей.
— Зина, пойди в гостиную, — приказала
Ненила Карповна значительно взглянула на дочь.
Зина вспыхнула и потупилась. По уходе матери девушка начала торопливо одеваться, сестры ей помогали. «Может, за него отдадут, — думала Зина. — Все равно!»
— Дорогим гостям почет и уважение! — приветствовал Антон Афанасьевич Мурашевых еще с порога гостиной.
Отец с сыном остановились на постоялом дворе у Ачкасовых, заняв отдельную комнату. Там они переоделись с дороги, и Павел, по совету отца, побрился. В городе будет жить, надо от деревенских обычаев отвыкать, а городские мало кто с бородами ходят. Подстриженный под польку, с маленькими темными усиками, в синей тройке и полуботинках, начищенных до зеркального блеска, Павел не походил на деревенского парня. У отца из-под длинной бороды через всю жилетку тянулась массивная серебряная цепочка со множеством брелоков.
Петр Андреевич через верных людей, для которых он не жалел подарков, знал о намерении Самонова выдать дочь за своего будущего компаньона и, собираясь на этот раз в город, решил попытать счастья.
«Куплю сыну дом, дам тысяч десять капиталу, да если за дочерью Самонов даст сто — чем не компаньон будет Павел тестю?» — думал он.
С Павлом он об этом не говорил, потом скажет. Сейчас они пришли к Самоновым, по словам Петра Андреевича, посоветоваться о том, как лучше сделать, чтобы открыть свое дело в городе и приписать Павла в купцы, хотя бы третьеразрядные.
Между старшими сразу же завязался оживленный разговор. Петр Андреевич расспрашивал хозяина о результатах ярмарки.
— Петро повез шестьдесят подвод, — ответил Антон Афанасьевич, — да погнали три гурта. Теперь придется ждать товаров, мало что осталось, все склады опустошили. А у вас как дела в аулах?
Но Петр Андреевич не успел ответить. Вошли Ненила Карповна с принаряженной Зиной. Отец, бросив взгляд на дочь, сразу понял, что жена покорилась, и чуть заметно улыбнулся. Но как ни мимолетен был взгляд хозяина, а Мурашев поймал его. Не пропустил он без внимания и наряд предполагаемой невесты сына и то, что Зина вышла с матерью одна, без сестер.
«Эге, да дело-то, видно, на мази», — решил он.
Когда женщины уселись, Петр Андреевич сказал:
— Мы ведь к вам за советом, Антон Афанасьевич, пришли. Хочу Павла в город совсем перевести, на торговое дело поставить. В селе-то с Акимом справимся.
— Доброе дело придумал, — ласково отозвался хозяин. — Пойдем ко мне, по-стариковски потолкуем, пока хозяйка к столу позовет, а Павел Петрович с женщинами поболтает. Ты, Зина, не давай молодому гостю скучать, — добавил Антон Афанасьевич с добродушной усмешкой.
Вслед за мужчинами вскоре ушла и Ненила Карповна — распорядиться по хозяйству. Молодые люди остались одни.
— Где-то Аня с Лизой сегодня загулялись, оставили меня одну скучать, — начала разговор Зина. — Хорошо, что вы с вашим папенькой пришли, — она мило улыбнулась гостю.
Павел почувствовал себя польщенным, и рыжая Зина представилась ему не такой уж некрасивой, какой казалась, когда он видел ее издали, работая приказчиком у Самонова.
Зина рассказывала про вечерние гулянья в молодом городском парке, про оркестр, постепенно втягивая гостя в разговор. Когда Павел обратил внимание на клавикорды, хозяйка скромно призналась, что немного играет, и по его просьбе подошла к музыкальному инструменту.