Первым делом самолёты

Шведова Лада

Ветрова отыскала обидчиков (было несложно, они гордились сделанным) и пообещала им завал на зачете по начертательной геометрии, если удумают повторить свой «подвиг». А потом показательно заявилась на эту самую геометрию и долго хихикала над шутками преподавателя, который вообще-то считался суровой грозой первокурсников, о нем без малого легенды слагали. Но Юля в свое время нашла к нему подход. Не настолько, чтобы Герман Львович кого-нибудь завалил по одному ее слову, но небольшого показательного выступления с его искренней улыбкой хватило, чтобы напугать глупых перваков.

Кто

же знал, что за ней все это время кто-то наблюдал.

– Этот Редис – твой друг, что ли?

– Нет, но мы в одной группе.

– Ясно.

– Был еще случай…

– Хватит! – напугалась Юлька. – На сегодня достаточно, а то я решу, что ты за мной намеренно следил.

Руслан кивнул. Пока они стояли и разговаривали, его щеки успели покраснеть от мороза, а брови и ресницы начали покрываться инеем. У Юли, должно быть, похожая картина… Беда с этими морозами. Но почему-то прямо сейчас холодно не было.

– Идем уже в общагу.

В этот раз он взял ее за руку уверенно и без колебаний. И посмотрел так, что Юля не осмелилась освободиться или засмеяться, хотя последнего очень хотелось. Теперь они брели по безлюдной улочке, словно сладкая парочка, и это было так странно, но вместе с тем правильно и комфортно.

Юля подумала, что Руслан свалился на нее подобно снегу.

– Значит, ты сходишь со мной в кино? – спросил он, когда они пересекли проходную и оказались на территории универа.

– Схожу. Но большего не обещаю.

– Мне обещаний и не надо.

– А что тебе надо? – развеселилась она. – Только не говори какую-нибудь пошлость вроде: «Тебя!»

– И что в этом пошлого?

– Да буквально все.

– Видимо, мы с тобой по-разному понимаем пошлости, – ответил Руслан.

Они остановились возле ее общаги.

Фонарь не горел – один умник еще осенью бросал камешки в окно своей девушки, но оказался мазилой. С тех пор так и не починили. Но зимой света хватало: белоснежные сугробы, яркие окна, искрящиеся в воздухе снежинки…

– Думаешь? И как же их видишь ты? – Юле до ужаса захотелось его смутить.

Но он не поддался:

– Расскажу не раньше, чем мы сходим в кино.

– Ты и шутить умеешь?

И он… улыбнулся, сверкнув ямочкой на правой щеке и как бы говоря: «Я еще и не то умею!» Интриган, однако. Но его нехитрые уловки как-то очень прицельно работали на Юле Ветровой.

Глава 12

Первым делом поцелуй

Из общежития вывалилась толпа девчонок, едва не сбив их с ног.

Руслан поймал Юлю за плечи и так взглянул, что у нее опять закружилась голова. Странный получился вечер. Она смотрела на его лицо, его губы… Кажется, еще ни разу она столь пристально не разглядывала чьи-то губы. Ей и в голову не приходило, что они могут быть такими красивыми, такими притягательными, особенно, если их обладатель при этом умеет так серьезно смотреть.

Юля уже поняла кое-что об этом первокурснике – он на редкость нахален.

Просто не так нарочито, как это часто бывает, его нахальство не показное. Кто, если не последний

наглец, подошел бы к ней в столовой и у всех на виду признался в любви? Юля могла отреагировать как угодно, да хоть на смех его поднять! Это был риск, и еще какой! Но он подошел и даже тогда выглядел упрямым безумцем, которого не сдвинуть с места, пока он того не захочет. И сегодня, с ее друзьями… всю дорогу он был невозмутим, словно не замечал злых взглядов Сереги (а их было немало), и куча шумных незнакомцев не могла его смутить.

Вот и сейчас он уверенно наклонился к Юле и поцеловал ее, придерживая за плечи. И опять: обычно такая уверенная и легко умеющая поставить на место Юля поплыла от этого поначалу совсем неумелого поцелуя. Может, Руслан Владимиров все-таки умеет смущаться? Потому что целовался он совсем не как тот нахал, которого она успела нафантазировать. Он действовал… словно наугад и впервые, но с легкой сумасшедшинкой и жадностью, которая передалась и Юле.

В какой-то момент она вцепилась в его куртку и перехватила инициативу, показывая, как надо. С удовольствием прошлась языком по его полной нижней губе, почувствовав, как Руслан напрягся всем телом, позволила углубить поцелуй. И опять – он был в этом неумел, это легко считывалось. Но почему-то Юле все равно казалось, что этот поцелуй – лучший в ее жизни. Из-за его взгляда, такого глубокого и искренне-восторженного, что у нее самой подгибались колени. Из-за его хватки, а он держал ее так, словно разжать руки было выше его сил.

Руслан что-то понял, но подул колючий февральский ветер, и Юля не без труда смогла оторвать себя от парня. Не хотелось подхватить простуду после поцелуев на морозе. Хотя было так жарко, что вероятность получить тепловой удар была куда выше.

– Тебе не понравилось? – спросил он так серьезно, что Юле пришлось прикусить губу, чтобы не заулыбаться во все тридцать два. Опять!

– Понравилось, – ответила она честно.

– Я смогу лучше.

– Не сомневаюсь, обычно так все и бывает.

Он посмотрел на нее так, словно собрался доказывать прямо сейчас, не сходя с места. Его щеки раскраснелись то ли от мороза, то ли от энтузиазма, и Ветрова почему-то ставила на последнее. И как ей хотелось слететь с катушек с этим странным, серьезным, но при этом таким забавным и классным Русланом! Буквально один вечер с ним перевернул для нее многое, так быстро этот парень смог подобраться к ней… и об этом стоило подумать. С холодной головой. Юля Ветрова – это прежде всего трезвая голова, так было всегда.

– Я… – Она шагнула назад, не позволяя Руслану опять наброситься на нее с такими неумелыми, но горячими поцелуями. – Мне пора. Не будем торопить события, хорошо? – увидев на его лице тень сомнений, она поспешила добавить: – Это не из-за поцелуя, мне правда все понравилось.

Он кивнул.

– Кино в силе?

– Да. Думаю, да. Я… сама напишу, хорошо? У меня на этой неделе зачет, надо подготовиться и вычеркнуть хоть один пункт из списка моих забот. А потом можно и в кино.

– Что за зачет?