Первым делом самолёты
Шрифт:
Руслан протянул руку:
– Вставай. Нельзя долго сидеть на снегу.
– Можно подумать, что я не упаду, едва только встану.
– Нет. Я буду тебя держать. Обещаю.
Прошлый горнолыжный опыт Юли состоялся с Серегой, Томой и Эдиком.
Как же еще? Они были неразлучной четверкой… Помнится, Серега тогда тоже обещал всему научить, поддержать. В итоге он повозился с Юлькой полчаса и свалил в закат, сообщив, что она должна отработать парочку приемов, а он пока покатается, чтобы не мерзнуть. Юля даже не поняла, что она должна была отрабатывать, и в итоге еще через час сплошных мучений и набитых
Руслан, конечно, казался терпеливым малым, но кто его знает?
Они слишком мало знакомы. Пока.
Юля подала ему руки, он осторожно подтянул ее наверх, крепко придерживая за предплечья. Ее замотало во все стороны сразу, точно осинку в буйный ураган, а неуправляемая доска поехала вперед и вправо.
– Встань на пятки! – приказал Руслан. – Да, вот так! Чувствуешь? Доска цепляет склон и перестает скользить. Это называется задний кант. Если перевернешься лицом к склону, то тормозишь передним – доска точно так же зацепится. Пока все понятно?
Юля неуверенно кивнула, про канты она уже слышала.
Далее Руслан объяснил ей про колени (не выпрямлять до конца), ведущую ногу и езду начального уровня – «елочкой» на переднем канте и заднем. Потом насыпал еще понятий вроде «кантоваться» (понтоваться, блин!), «поймать кант», «орех», «аквалангист», «скорпион», «телевизор», «повесить полотенце»… Кажется, последнее он объяснял уже смеха ради, пытаясь Юльку развеселить. И опять она заметила, что Руслан-то умеет пошутить… и побесить.
– Мы едем или болтаем? – взвилась она. – Исполнить «телевизор» мне все равно не светит… примерно никогда. Трамплины меня не интересуют, я же этот… «орех».
– Ты быстро ориентируешься.
– Было бы в чем… Это далеко не авиационный английский.
– Который еще проще, – поддакнул Руслан и сказал уже серьезнее: – Я хотел дать тебе время привыкнуть, ноги не сразу адаптируются под неудобное положение и поначалу может быть странно, но потом ты перестанешь это замечать. Если готова – поехали.
И они поехали… хотя, как поехали? Поползли.
Конкретно Юля ползла с отвратительным скрежетом, снег под ней выдавал просто немыслимые звуки. Руслан держал ее за руки, ехал спиной к спуску и ловил, стоило ей податься вперед. Сам при этом даже не шелохнулся ни разу, словно не на доске стоял, а на своих двоих. Или был не человеком, а скалой – надежным и недвижимым.
Постепенно Юля расслабилась и смогла проехать первые метры, уже не цепляясь за опору столь отчаянно. В конце склона попросила Руслана ее отпустить: перепада высот почти не было, страха упасть и разбиться тоже. Юля ехала на заднем канте с черепашьей скоростью, которая казалась ей сумасшедшей, и обмирала от восторга. Поймав взгляд Руслана, она… нелепо споткнулась и сама не поняла, как оказалась на снегу.
– Это называется «поймать кант», – сообщил Руслан, поднимая ее на ноги. – Такое надо прочувствовать… и лучше как раз с твоей скоростью. Если ехать быстро, то разбиться можно здорово, и ничего поделать не успеешь.
Потом они ехали на подъемнике, болтали
– Боже, это отдельный вид удовольствия, – сообщила она, закатив глаза.
– Это только начало, – невозмутимо ответил Руслан.
Юля скосила на него подозрительный взгляд, но лицо парня было привычно серьезным, никакой тебе иронии или смешинок в глазах. Но Юле почему-то всегда чудились всякие полунамеки… или ей хотелось, чтобы это были они. Потому что Руслан Владимиров… ну мог же позволить себе чуть больше! Тем более после его признания в любви. Но он всегда действовал не так, как Юля привыкла. Это она уже поняла.
Они сели в небольшом баре при горнолыжке, Руслан настоял на глинтвейне.
Кроме них там были еще люди, и все выглядели презабавно – кто в термобелье, кто во флисках и тяжелых штанах, с мятыми волосами, алыми щеками… Юля сразу перестала переживать о своем внешнем виде. Правда, увидев Руслана, начала снова – черная термоводолазка эффектно обхватывала его крепкий торс и выгодно контрастировала со светлыми волосами, которые были в беспорядке, но идеальном. Далеко не мятое гнездо, как у большинства катальщиков.
Глинтвейн пошел на пользу и хоть немного расслабил.
Руслан тоже улыбался чаще обычного, поглядывая на Юлю. Если бы существовало понятие «серьезная улыбка», то мастером по ее исполнению был бы определенно Руслан Владимиров.
– Почему ты живешь в третьей общаге? – Этот вопрос ее давно интересовал, ведь туда студентов не селят. Даже таких мажоров, как Эдик Исаев. Хотя Эдик, кажется, и не пытался туда попасть.
Плечи Руслана заметно напряглись, он уставился в полупустой бокал:
– Чтобы не жить с отцом.
– У вас плохие отношения? Не отвечай, если не хочешь…
– Нормальные отношения.
Юля поспешила сменить тему, но былая непринужденность пропала.
Вскоре они собрались и отправились в сторону университета.
Глава 17
Первым делом ректор
Во вторник Юлю вызвали не куда-нибудь, а к самому ректору на разговор. Опять через дежурного, только в этот раз ректор ожидал ее в административном здании в своем кабинете.
– А ты крута, Юльчик, – не смог промолчать Игорь Дюжев. – Некоторые записываются к Русаку на прием за месяц, а тебя он сам добывает. Скоро и дорожку ковровую расстелет…
– Заткнись, а? – не выдержала она. – Между прочим, все проблемы начались из-за вашего видео.
– Какого видео?
– С физруком!
– А, забыл уже… И что за проблемы? Уволили урода, и поделом.
Юля не стала ничего объяснять, все равно Дюжев не поймет. У него принципиально иная логика, мол «На что тут злиться? Мы же ради тебя расстарались, Юльчик! Защитили, такие мы отважные защитники! И теперь нашу девчонку не обидят всякие там хамоватые физруки». А остальное – детали, главное-то, что все получилось как надо. План такой, что сам Шерлок бы вздрогнул от его хитрости.