Первым делом самолёты

Шведова Лада

– Гидравлика.

– За первый курс?

– Да.

– У меня сейчас гидравлика, я уже сдал курсовую. Могу помочь с подготовкой. Заодно и сам подготовлюсь.

Юля засмеялась:

– Насколько я знаю, тем, кто рано сдал курсовую, Валерий Ильич ставил автоматы. Тебе нет нужны готовиться к этому зачету. Ко всему прочему, тебе гидравлику сдавать в начале лета, зачем тратить на нее время в феврале?

Руслан посмотрел на нее с укором:

– Уже почти март. И если мы будем готовиться вместе, какая это трата времени?

– Даже если не будет поцелуев?

– Даже если так. И их не будет, ты же сказала – надо готовиться. Я понятливый.

А еще он чокнутый, но об этом Юля умолчала, в очередной раз с трудом подавив улыбку.

Рядом с этим парнем она впадала в какую-то смешливую эйфорию, чем бы это ни было. А Тома еще говорила, что она больше не улыбается. Ага, как же! За этот вечер аж щеки разболелись.

– Не будем тебя испытывать – встретимся, когда я все сдам. – Это решение Ветровой далось с трудом. Потому что мозг к концу вечера, да еще после поцелуя, совсем разбушевался и начал подкидывать картины совместного обучения. И так выходило, что стремящаяся к знаниям Юля в них совсем не училась, даже наоборот – донимала вечно серьезного и сосредоточенного Руслана Владимирова. Его светлая челка падала на хмурый лоб, и он постоянно повторял, что они встретились не ради развлечений… но постепенно его оборона таяла.

От фантазий Ветрову оторвал невесомый поцелуй в краешек губ:

– Если что, я рядом. – И он ушел в направлении третьей общаги.

Опять подул морозный ветер, поднимая с дороги сухие снежинки, а Юля все смотрела и смотрела вслед Руслану. Его красная куртка быстро (непозволительно быстро!) исчезла за поворотом, а девушке вдруг стало холодно. Наконец-то лютый мороз дал о себе знать, ущипнув щеки.

В общаге она честно пыталась учиться, но не могла сосредоточиться. Серега словно с цепи сорвался – начал донимать звонками, хотя раньше вел себя прилично, мог написать пару сообщений, не более. Они же друзья, а друзья общаются, скидывают друг другу мемы и имеют множество общих шуток. Тома тоже не отставала: интересовалась, что произошло и почему Юля ушла так быстро. Подруге она написала сообщение, а Серегу игнорировала.

Но даже не это отвлекало от гидравлики, а Руслан.

Хотелось узнать о нем больше.

Как так вышло, что настолько привлекательный парень толком ни разу не целовался в свои восемнадцать лет? Они не говорили об этом, но… это же понятно. Юля задумчиво уставилась в открытую тетрадь, вспоминая подробности поцелуя, хотя обычно… Ладно, стоит признать, с этим парнем все необычно. От его упрямого и такого серьезного взгляда до поступков. А тут еще и неопытность вылезла, которая… Просто почему? Да ему девчонки прохода давать не должны, он же… красавчик! Даже в форменной ушанке, в которой и Тимоти Шаламе будет выглядеть не слишком презентабельно, Руслан все равно оставался красавчиком! А уж без нее… Боже, она слишком много начала о нем думать.

А у нее самолеты первым делом.

Глава 13

Первым делом Восьмое марта

– Зачет, – с кислым видом объявил Валерий Ильич – гидравлик.

Юля подала ему зачетку, искренне гордясь собой – в последнюю неделю она и правда неплохо поработала. И пусть ее одногруппники почти все получили по предмету автомат, потому что на самом деле никому эта гидравлика не нужна и, скорее всего, к пятому курсу полностью выветрится из головы, Юле все равно нравилось делать эти шаги вперед и что-то изучать. И еще ей нравилось оглядываться назад, на ту девчонку, что едва тянула в школе физику и умной никогда не считалась. Для нее это было настоящим преодолением себя, и понимать, как много шагов вперед было сделано… это помогало продолжать путь к мечте.

Валерий Ильич расписался, натянуто улыбнулся и протянул зачетку обратно:

– Держите, Ветрова. Не скажу, что заслужили, но как не пойти вам навстречу.

– Что вы имеете ввиду? – не поняла она.

Гидравлик пожал плечами:

– Говорят, из-за вас преподавателей увольняют. Такие нынче времена.

Не сказать, что эта тема обсуждалась так уж ярко, но физрука и правда уволили,

что после скандала с утекшими видеозаписями неудивительно. Увольнение ему прочили сразу, но руководство делало вид, что разбирается в вопросе и не рубит с плеча. Говорилось о расследовании… но было ли оно на самом деле, неясно. По крайней мере, с Юлей никто больше пообщаться не пожелал. Хотя ничего нового она сказать не могла – все необходимое есть на видео.

– Преподавателя уволили не из-за меня, – пряча зачетку в сумку, пробормотала Юля. У нее горели щеки, и вовсе не из-за намеков на чье-то увольнение, а… просто бесило, что она якобы не заслужила зачет. По гидравлике, мать ее! По гидравлике, над которой все ее одногруппники ржали, как кони, потому что в прошлом году этот самый Валерий Ильич пришел на зачет, молча собрал зачетки и всем проставил «автоматы». Даже злостным прогульщикам, даже Никите Лошкареву, который разговаривал сам с собой и ловил по коридору тараканов (к счастью, его все же отчислили, потому что пилот из него… ну такой). Но Никита Лошкарев заслужил, а Юля Ветрова – нет, хотя выучила лекции и сдала курсовую.

– А из-за кого? – не унимался гидравлик.

– Из-за его поведения.

– Такое дело, Ветрова: никто не уволил бы человека, не будь в группе пилотов вас. Не думайте, что я как-то вас притесняю, но Юленька, подумайте головой: вам детей рожать. А на пилотов воздействует радиация, и летать вы будете ежедневно. Это я вам говорю как отец пилота. Ему сейчас тридцать, а у него полно проблем со здоровьем. Но он мужчина, а вы…

– А мне рожать, – подсказала Юля.

– Именно так. Понимаю, что сейчас среди молодежи ходят другие настроения и модно лезть туда, куда не следует, но логику-то никто не отменял. Женщины не работают грузчицами – почему? Или шахтерами. Потому что есть сугубо мужские профессии, в которых женщинам не место. Но когда они лезут, получается… бардак.

– Все еще не понимаю, как моя принадлежность к женскому полу связана с увольнением Антона Викторовича. Он обращался с курсантами, как с мусором, такие люди не должны преподавать.

– Ох, Юленька, не представляю, что бы с вами было в армии, – преподаватель покачал головой, приняв вид добродушного дядечки, который все подскажет, все разъяснит. Даже если его никто не спрашивал.

Она подхватила куртку, сумку и отправилась к выходу, решив, что говорить больше не о чем. Потому что таких разговоров за время перевода у нее случилось… возможно, тысяча? Буквально с каждым встречным-поперечным, и вовсе необязательно мужского пола. В секретариате добродушные дамы тоже любили вставить словечко. И все с непременным намеком на роды, детей и место женщины в этом мире. А между тем ее фотографии размещены на официальном сайте университета с лозунгом: «Ты можешь быть кем угодно! Юлия Ветрова, будущий пилот». Вот так: в рекламе женщина-авиатор – это красиво, это притягивает взгляд, а в жизни никому не надо, даже не имеющему отношения к авиации гидравлику.

– Юленька, не обижайтесь на правду, – сказал мужчина вслед. – Но в мужском мире все иначе, понимаете? Антон Викторович просто не понял, что стоит разделять вас и остальных ребят, он пытался с вами на равных. Как с парнями. А вы немного недопоняли друг друга… Но это как в армии, парней нужно гонять и муштровать, чтобы из них вышел толк.

– Спасибо за зачет, – сказала Юля и ушла.

Радость от поставленной напротив гидравлики галочки оказалась с душком.

Впрочем… Юля привыкла. Осталось только в этом себя убедить и не дергаться каждый раз при словах «дети» и «рожать». Можно подумать, это единственное, к чему должна стремиться девушка. Можно подумать, в полетах радиация настолько лютая, что Чернобыль отдыхает. Но вот в чем дело: женщины-пилоты есть, и они летают. И да, рожают. И даже – сюрприз! – после тридцати, а то и после сорока лет! Потому что мир изменился, самолеты тоже другие. Не трясущиеся в небе кукурузники. Но объяснять это мужчинам вроде Валерия Ильича напрасная трата времени.